Возвращаются только уйдя, я ж не уходил -
я сжег начисто до головешек, что было домом,
чтобы все, чем здесь жил, чтобы все, кто мне был здесь мил,
отошли в мир иной равнодушных и незнакомых.
Только ты все еще где-то

Равнодушней лицо до сведенных от боли скул,
чтобы скрыть от людей свою яростную тоску,
чтоб никто не узнал, чтоб не вызнал никто из них,
как мой дом без тебя опустел, омертвел и тих,
словно склеп.

Парных

Не читай меня, эти строки
не тебе и не о тебе.

Когда я был твоим Адамом,
ты болела в моем ребре,
ты кровила из-под повязки,
ты просилась вовне, сюда.
Только я, испугавшись боли,
расстрелял тебя без

Где делают таких нежных до хрипоты,
до сорванных связок нужных, родных до дрожи?

Когда я встаю, а ты еще крепко спишь,
я тих, я предельно тих, чтоб не потревожить.
Я нем, я, как рыба, нем в такт твоим словам, ...
читать полностью

Ладно, хватит. Отстрадали и намучились. Иди нахуй.
Заебало щебетать в стихах весенней беспечной птахой
те слова, что, ты прочтешь если, и то вряд ли,
не сумеют достучаться, позвать обратно.

Истязала и измучила.

Вот и закончился год в моем личном календаре, заведенном на осень;
я опять проебал лето.
И самое страшное, что мне даже не все равно -
мне фиолетово:
как синяки, как когда ты держала меня,
вцепившись пальцами

Говорил же: прощать устану, возьму и сяду
в поезд - верхний, плацкартный - и пусть меня прочь увозит,
оставляя тебя - теперь уж тебя, сука -
ждать меня псом покинутым, брошеным на морозе,
оставляя тебя - наконец-то

говорим про погоду, как будто других нет тем.
улыбаемся, будто нет между нами стен,
что мы строили долго, упорно, по кирпичу
воздвигая до боли честное "не хочу
тебя видеть ни утром, ни вечером, ни во сне,
тебе

круг замкнулся и наконец-то выбрался из петли,
я заткнулся наконец, скулить и ныть перестав.
жизнь, прошу прощения, что я неправильно тебя жил,
спасибо, что показала все, где я был неправ.

жизнь, я наконец

В этой сказке не будет радостных хэппиэндов,
в ней не будет сюжета, в общем-то, и морали.
Это сказка о том, как мы сделали с тобой лишним
все, что общего было, а после все проебали.

Нас не проклял никто: ни

А ты думаешь, он вернется?
Только годы идут, идут,
и лицо его в толще памяти,
как у прочих других Иуд,
руки ласковые, что нежили,
оказались, как у иных,
и не так уж, давай по-честному,
часто он посещает

Я воскрес в три часа пополудни,
мир был холоден, сер и устал,
вместо теплых ладоней дал землю,
куда сполз я бессильно с креста,
вместо крова и дома дал узкий
ящик, мол, полезай, не тесни
остальных. Здесь нет

и случается так, как не думал никто,
да и мы с тобой
не хотели:

ты лежишь на плече, и рука твоя
на груди, словно крест
нательный.

и горит изнутри то, что крыльями вне
лезет жаркое, режет

Да иди ты на все четыре отсюда пешей.
Притащила воз роз, а на кой они в царстве мрака,
где вокруг только лед? Я прошу тебя, Герда, дура,
зарекаю тебя, прекращай же, ну хватит плакать.

Забирай это все, ни к чему

к ведьме приходит, несет дары,
падает в ноги ведьме,
мне, говорит, без него не жизнь,
мне без него - смерть.

ведьма кивает, мол, сотни вас,
в ноги валясь, рыдали,
всем помогла отогреть в чужой
комья