|
В ленинградскоблокадную стужу от бомбежки спасаясь ползком,
На коленках, торчащих наружу, пробирался мальчонка с трудом.
Сзади сани с водою священной, из окованной льдами Невы.
И смотрели в осанке степенной ленинградские строгие львы.
Дотянул до подвала с народом, из последних мальчишечьих сил.
- Ты родила меня водовозом? - Он у матери тихо спросил.
- Ничего. Я вернулся. Не бойся. Я подарок тебе отыскал.
Из-за пазухи – Вот. Успокойся! - пару валенок серых достал.
Неказистые, русские чуни, прохудились немного они.
По наследству от тетушки Дуни с русской, щедрой и барской ноги.
Не страшны нам в сугробах дороги. – надевал он один за другим
На замерзшие мамины ноги, согревая дыханьем своим.
- Еще наша семья не пропала! Еще будем, как прежде мы жить.
Помнишь, как ты тогда обещала, брата меньшего мне народить?
Ты себя береги и не мерзни. Я тебя отогрею теплом.
И блокадновоенные козни вспоминать будем вместе потом.
Мать шептала – Ну что ты сыночек. Без воды будет туго всем нам.
Мне осталось немного, чуточек, лучше грейся ты в валенках сам.
Смерть костлявой рукою военной всех подряд загребала во рвы,
Каменели от роли ужасной ленинградские строгие львы.
Дверь однажды в метро распахнулась, мирной летнею жаркой порой,
В серых валенках тихой походкой, вышел «мальчик» с седой бородой.
Вспоминал он невзгоды военной той блокадной проклятой поры,
С ним рыдали в осанке степенной ленинградские строгие львы.
Сильный духом и непобедимый, уцелевший сын русской страны,
С не родившимся братом любимым, прибегавшем в военные сны.
А зубастые львиные пасти в цепях прошлого держат мосты.
И всех нас берегут от напасти львов патрульных святые посты.
- Дорогая, любимая мама! Ты всю жизнь мне светила лучом.
Вкус горбушки милей шоколада! А мороз был тогда палачом.
Я б сейчас променял полстолетья за крещенский военный мороз,
Поцелуй мамы из лихолетья и за зов из войны – «Водовоз!».
Каблуки и подошвы – не надо! Снова валенки в русском ходу.
Ты не обувь – России отрада! Ты душа! Всем врагам на беду!
Да ужасное дело снаряды, но без валенок я бы пропал…
Показал он на львиные взгляды и как памятник валенкам встал.
|
