|
(Посвящается павшим и выжившим)
Ноги, распухшие от воды, бездорожье, слякоть и грязь.
Худшей на свете нет беды: непогода и рваная связь.
Пушку не в силах лошадь тащить, и кнутом её не поднять.
Сколько ещё осталось ей жить? От усталости дрожь не унять.
ДобралИсь. Вот и нужная высота, а ещё окопы нам рыть.
Ночь вокруг, дождь и чернота, от врага надо пушку скрыть.
Заснул к утру усталый расчёт, надо к бою набраться им сил.
Сон солдата быстро течёт, «Подъём!»- старшина пробасил.
Землю накрыл пеленой туман, звуки слышатся в нём далеко.
«К бою!» - отдал приказ капитан и каску надел глубоко.
Смерть по полю на нас ползёт, крестам на броне нас не взять!
Сейчас мы увидим, чья возьмёт, чья крепче окажется «мать»!
«Под кинжальный огонь, подпустим их» - команду отдал капитан.
«Ударим* так, чтоб навечно затих, проклятый фашист и тиран!
Прямой наводкой, шквальным огнём, сметём его с нашей земли,
В любую погоду ночью и днём, откуда бы к нам не пришли!».
«Фокер» пикирует с высоты, от прицела глаз не отнять.
Летит за душой твоей, знаешь ты, но на это тебе наплевать.
«Ёштвоюмаковку прямо в рот!»- матом кричит капитан.
«Ни одна сволочь, здесь не пройдёт, даже идя на таран!».
И закрутилась машина войны, и время застыло совсем.
И не было в этом нашей вины, что мало им места всем.
От взрывов снарядов и воя мин, земля на дыбы встаёт.
И, кажется будто, что ты исполин и смерть тебя не берёт!
Расчёт работает, как автомат, сбоя нельзя допустить.
Задачу знает каждый солдат: врага нельзя пропустить.
Сколько атак, седьмая, восьмая? Никто из солдат не считал.
Но День Победы - Девятое мая, ближе нам на день стал!
В грохоте взрывов и рёве моторов чувствуем мы перелом.
Враг удивлённый нашим отпором, лесть перестал напролом.
Сколько по времени длился бой? Это нам трудно сказать.
Все силы свои мы отдали с тобой, за нашу РОДИНУ – МАТЬ!
Звучит команда: «Огонь прекратить!». Враг в атаку идти перестал.
Вокруг вижу тех, кто сумел пережить и кому бой последним стал.
Над полем завис удушливый дым, чёрным стал белый туман.
Танки горят там факелом злым и горький стелют дурман.
Вдруг взрыв, визг осколков и тишина. Осколок пробил весок.
Кровью окрасилась седина и капает тихо в песок.
Наводчик упал на лафет молодым, был он стройным, как стебелёк.
Но в восемнадцать уже был седым и охрипший имел голосок.
Слышу я голос его до сих пор, хоть и прошло много лет.
Его затухающий чистый взор, пронёс я сквозь радость Побед.
Много ребят молодых полегло, а как им хотелось любить!
Времени много с войны той прошло, но бой тот никак не забыть.
|Am|E|
|Am|
|A7|Dm|
|Am|B#|E|
|
