|
я бы написала, как венец терновый впился в глотку,
воспевала б Виа Долороза и распятие Христа,
пару строчек о любви и что-то там про водку,
будто слово каждое упомянулось неспроста.
во мне сотни строк для сердца разбитого,
напрочь выжженого, получившего сполна.
но для них, как следует у композиторов,
должна быть муза – помнится, "она",
что, как подобает, справедливо скажет, зазевав:
"это самый мною нелюбимый человек";
словно ангел, павший среди самозванств,
дьявол, остыскавший смысл в божестве
или всё же за чертогой ада.
я б и дальше рифмовала кровь с любовью,
если б не случилось всё как надо,
если б он так сладко не лежал у изголовья.
в спокойствии не рождаются стихи – таков закон.
слава Богу, ради сердца этого,
нежно склеенного, что надеждой теплится в другом,
можно и похоронить в себе поэта.
|
