|
Был на свете причудливый малый,
Был, да жить не нашёл в себе сил.
Всё, что в жизни его занимало,
Он в поклажах усердно хранил.
Для приезжего старого кума
Он истории их бережёт,
И, согнувшись, любовно воркует
Над тревожным своим багажом:
"В том отделе - обидное слово,
Что прохожий прикрикнул мне вслед;
А вот в этом - домашняя ссора,
Что храню я одиннадцать лет".
Каждый с детства запомненный случай
Сортирован, изучен, измучен.
Где бы люди его ни видали,
Он загруженный в обе руки.
Все гадали: беда ли, года ли
Так скрутили его позвонки...
В волосах - седины отпечатки.
Было малому двадцать с остатком.
И опять шебуршат переулки,
Чемоданы стучат по ногам,
И до плеч почерневшие руки
Отмирают, сжимая багаж.
Но судьба завершилась пожаром:
Загорелись архивы бумаг.
Все жильцы из подъезда сбежали,
Лишь один не выходит никак.
Кто-то храбрый сквозь запах угарный
Устремился соседа спасать.
Что же он? Волочит чемоданы,
И баклажки, и сумки, и кладь!
И спаситель глядит, огорошен,
И кричит: "Ты не видишь? Беда!
Дай мне руку, бросай свою ношу,
Пропадёшь, дуралей, без следа!“
"Не пущу", - как чугунную точку
Выдаёт он ответ на вопрос,
Потому что его позвоночник
Пропитался тревогой насквозь,
Потому что давно онемели
Эти руки под тяжестью масс.
Просто в боль он влюбился сильнее,
Чем в любого живого из нас.
15.01.2021
|
