|
Тихий летний вечер, солнце уже начинает скрываться, ветер утихает, становиться так приятно и хорошо. Элизабет натянула на себя посильнее плед, отпила глоток крепкого напитка, откинулась на спинку кресло - качалки и закрыла глаза. Она ждала его до глубокой ночи, ждала всегда. И вот, наконец, скрипнула калитка, он вошел быстро, несмотря на нее. Элизабет очень сильно удивилась, ведь он всегда, когда приходил, целовал её и обнимал. Она быстро скинула плед и побежала за ним.
- Кэм! Подожди же ты! Что случилось? – запыхавшись, спрашивала она.
- Я ухожу, - как ни в чем не бывало, сказал он.
- Как уходишь? А к кому? Зачем? – уже почти рыдая, спрашивала она.
- Эл, прости, я полюбил другую, так не может больше продолжаться, я уже давно тебя не люблю, меня удерживала лишь наша маленькая дочь, но она уже не маленькая, ей десять лет, думаю, она поймет, – спокойно ответил он.
- А я… я, же, люблю тебя. Как мне быть? И у нас еще будет малыш, уже пятый месяц, просто ничего не видно пока еще.
- Я не верю тебе, ты это говоришь для того, чтобы я остался с тобой, но нет, не останусь, ты меня больше не удержишь. Прости. Прощай.
- Нет, не уходи, я, правда, беременна!
- В таком случае это уже не мой ребенок! Я все сказал, прощай!
Почему так жестоко он со мной? Почему? Мы с ним прожили одиннадцать счастливых лет. Замуж я вышла из – за большой любви к нему, еще, будучи восемнадцатилетней девчонкой, бросившей институт. А мама? Мама оказалась права, что он может бросить, что он жестокий человек. Что же, придется дальше жить, но как? Как? Он бросил меня и наших детей, я ему этого не прощу.
Она проснулась от крика дочери. Какой день, а тем более какой месяц она не помнила, она, в общем, ничего уже не помнила, ей хотелось одного: закрыться в темной комнате, и рыдать, выть.
- Мама! Просыпайся, мы же договаривались сегодня идти в парк. Ты помнишь, мам? – радостно прокричала девочка.
- Да, доченька, да Вэтта, обязательно пойдем. Вот сейчас покушаем и пойдем, - грустным голосом проговорила она.
- Мамочка, а что с тобой случилось? Почему ты такая грустная? У тебя что – то болит? Тебе нужны витаминки? Так тогда особенно тебе нужно в парк, там все есть, он тебя вылечит! – ласково и нежно поглаживая маму, сказала она.
- Обязательно вылечит, доченька, обязательно. Ты не переживай, все пройдет, а пока, давай пойдем завтракать и в парк, да?
- Да! Да! Стой, мам, а где папа? Почему его дома нет? Он же должен быть сегодня дома, он, что на работе? И с нами не пойдет? Я думала, что мы будем все вместе гулять.
- Доча, я тоже так думала, но ошиблась. Понимаешь, папа больше не придет. Он ушел.
- Как ушел, а куда? Мама, он навсегда? Он бросил нас?
- Увы, так бывает, ты поймешь, когда вырастешь. Но ведь мы и вдвоем проживем, правда?
- Да, мама, проживем, но как? Я буду скучать по нему, очень. Как он так мог, мама? Почему?
- Все поймешь.
- Когда? Когда пойму, мама? Все! Я ничего больше не хочу! Слышишь? Не хочу! Но ведь ты не прогоняла его, нет?
- Нет, что ты, я люблю твоего отца.
- Тогда почему он так?
- Я не могу тебе сейчас это объяснить, позже ты все поймешь сама.
- А как быть сейчас?
- Не знаю, дочь, не знаю.
- Ладно, мам, иди, там каша стынет, я сварила. А пока пойду в комнату, игрушки приберу.
- О, ты ж моя умничка! Как ты выросла уже, готовить вот научилась. А как? Кто тебя научил?
- Мам, а я книгу нашла по кулинарии, стала смотреть и делать. Тут ведь ничего сложного! Все, давай, кушай!
Девочка убежала в свою комнату, она действительно прибиралась и плакала. Сильно плакала. Горько плакала. Она не понимала, почему у взрослых все вот так сложно. Ей уже было наплевать пойдут они в парк или нет. Папы все равно рядом не будет. Он ушел. Как с этим смириться?
Позавтракав, они отправились в небольшой парк, который находился в двадцати минутах от дома. Солнце ярко светило, трава шелестела тихо, ветер лишь изредка дул, птицы так прекрасно пели, что захватывало дух. Так было свежо, и чисто, в общем, так прекрасно, как казалось бы никогда. Но, увы, это лишь казалось для нее. Все равно самый прекрасный день был тот, когда она родила свою дочь. Вот тогда было по-настоящему счастье. А что сейчас? Его рядом нет, но зато есть она, а еще маленькая жизнь под сердцем, она его, а он не верит, не признает. Вот как после этого доверять людям? Я не знаю, не знаю, как дальше, но как – нибудь, я постараюсь. И точно, точно больше никого не полюблю, мое сердце теперь остынет, все уйдет и пробьет, станет легче потом, наверное.
Женщина шла, думала о своем, дочь, естественно о своем, они обе шли в парк без всяких чувственных эмоций. У обеих была на сердце боль и рана, которую если и излечишь, то не скоро. Ведь все произошло именно как в тумане, в каком – то дурном сне, но почему это все вот так сразу? Она не знала. В глазах у нее читалась безразличие и отчужденность. Ей не хотелось ничего, разве то, чтобы остаться одной, не более.
- Мама, а ты о чем задумалась? – теребя её за платье, спросила девочка.
- А, нет, доченька, ни о чем, все хорошо.
- Нет, мама, хорошо теперь никогда не будет, никогда. Можно я пойду, поиграю с друзьями? Там все собрались.
- Да, иди, только будь осторожна.
- Хорошо, я скоро мам.
Дочь ускакала так быстро, что Элизабет просто этого не заметила. Что ж, по крайней мере, теперь, я могу остаться наедине с собой, мне никто не помешает. О чем я там думала? Ах, да, станет потом легче, наверное.… А в общем смысле стоит ли жить дальше? Дочь к бабушке, а малыш, а что малыш? Он не нужен ему, а мне? А как я с ним буду? Я уверена, что это сын, а он будет обязательно похож на него. И как я буду смотреть на него? Как? Все время рыдая? Нет, это мучительно будет и очень тяжело.
- Вы что? С ума сошли так делать? – прокричал чей – то голос рядом.
- А что делать? По какому праву вы так на меня кричите? – повысила голос Эл.
- Вы собираетесь из – за какого – то мужчины лишить жизни себя, ребенка, и лишить дочь матери? – строго спросил мужчина.
- А я что? Все сказала в слух? – дрожа губами, спросила она.
- Да, и я считаю, это большой глупостью. Я вас, конечно же, прекрасно понимаю. От меня недавно также ушла жена, и казалось, все, жизни больше нет. Но нет, она есть, и прекрасна эта жизнь! Понимаете?
- Не совсем. Уж вы простите, но мне, кажется, что вы не любили тогда и вовсе.
- Не знаю, может быть, я не отрицаю. Я лишь одного хочу, чтобы перестали так думать. Да, кстати, я Тейлор, а вас как зовут?
- Элизабет, можно просто – Эл.
- Очень приятно. Уж вы простите за то, что я так неожиданно крикнул, но услышав ваши слова, я просто напросто не мог пройти мимо, меня это сильно задело.
- Почему? Другой бы на вашем месте прошел бы мимо, не обратив внимания на чьи – то мысли в слух.
- А я вот не мог и все, не знаю почему, простите, правда все так задело.
- Ничего, бывает. Вы куда – то торопитесь?
-Да, я отойду ненадолго. Я сейчас.
- Ну что вы, я не держу вас.
Что же бы это значило? Зачем я с ним познакомилась? Для чего? Ах, язык мой, враг мой. Ну не буду же я теперь ему грубить, он так добр, или это только снова, кажется? При знакомстве с Кэмми я тоже подумала, что он добрый, хороший, отзывчивый. Я полюбила его с первых слов, с первых минут нашей встречи.
- Снова о чем – то задумались? – перебив мои мысли окончательно, спросил Тейл.
- Да, так, ничего, не думайте, я о самоубийстве больше не помышляю. Вы правы. Мои мысли ужасны и грешны.
- Так давай же скорее все это забудем и начнем наслаждаться той жизнью, которая происходит сейчас.
- Нет, я так не могу, понимаете? Не могу! И вообще, может, вы найдете себе другую компанию?
- Нет, я не уйду от вас, пока точно не буду убежден в том, что у вас все в порядке.
- Все в порядке, правда, я ничего не буду делать. Забудьте мои слова.
- Мама! Мама! Я пришла, все хорошо, мам, - с грустью сказала дочь.
- Я рада, доченька, милая, умница моя, садись с нами рядом.
- Да, мам, а кто этот дяденька и что ему нужно?
- Я новый друг твоей мамы, зовут меня Тейлор. Давай дружить?
- Давай, а меня зовут Вэтта. Мне десять лет. Очень приятно.
- Взаимно, юное создание.
- На самом деле ее полное имя Виолетта, просто привыкла, что зову ее Вэттой. Да и мы ведь еще с вами не друзья.
- Я понимаю. Но ведь будем? Правда? Будем друзьями?
- Знаешь, Тейлор, мы, пожалуй, пойдем домой. Нам пора, прости. Да, и на счет дружбы, как – нибудь в другой раз.
- Что даже на чашечку чая не пригласите?
- Тоже как – нибудь в другой раз.
- Что ж буду ждать того самого раза.
Они шли неторопливым шагом домой. Вэтте понравился этот мужчина, и она хотела его пригласить домой, чтобы не ей и маме не было скучно. Поэтому она ждала пока мама зайдет в дом, а сама в это время догонит его, и даст ему адрес. Элизабет уже не хотелось никого видеть, ей хотелось скрыться, напиться красного вина и отравиться им. Но куда отправить дочь? Гулять? Ну да, а больше не куда. А кстати, где она? Может я ей уже что – то сказала, и она ушла? Не может быть. Куда она пропала? Но тут скрипнула калитка, забежала дочь и, запыхавшись, вся сказала маме:
- Мам, прости, я просто придумала тебе на вечер сюрприз.
- Большой?
- Да, мама, огромный просто! Это все для того, чтобы нам не скучно было.
- Дочь, иди, погуляй, пожалуйста, а я пока приберусь тут, что – то грязно у нас, не хорошо.
- Хорошо, мам, я не долго.
- Можешь и подольше доча.
- А давай я тебе помогу мам?
- О нет, доча, нет, иди.
- Ладно, пока.
Дочь ушла. Хорошо. Возьму вина, порошок, ах, да, еще бокал. Так, в какой комнате? Куда? Пойду в подсобку, да, там лучше. Слезы участились, женщина уже ревела в навзрыд, мысли о детях отошли на задний план. Она уже больше не могла так жить, жить без него и пусть это глупо, но так больше не может продолжаться, она устала. Очень сильно устала. И вот, уже подносит к губам бокал с красным вином и ядовитым порошком, как тут же вбегает ее дочь, выбивает этот бокал, и, рыдая, кидается ей на шею. И в это миг, она поняла все, абсолютно все. Стоит жить несмотря ни на что.
- Мама! Мама! Ну, зачем ты так! Не нужно, я люблю тебя, а еще ты очень понравилась тому дяде. Мама, ты нам нужна!
- Прости, доченька, прости. Я не подумала, прости. Я люблю тебя, доченька, прости меня.
- Дядя Тэл, обнимите маму, что вы стоите? Ей плохо, очень плохо, будьте с нею рядом!
-Эл, как ты? Что же ты могла натворить! Зачем? Ты мне очень понравилась, правда, я в тебе увидел сегодня столько искренности и доброты, что не мог пройти и мимо. Позволь теперь мне оберегать тебя.
- Но, мы знакомы лишь….
Он не дал ей договорить, взял на руки и крепко поцеловал ее. Ей было так приятно от этого, так стало тепло и спокойно на душе. Теперь она точно знала, что стоит жить вопреки всему.
|
