Здесь тишина. Лишь слабый жизни шум
доносится из ближнего селенья:
то крик ребёнка, или скрип колёс,
проехавшей по улице повозки.
Вдруг слышишь бой часов,
глухой и мрачный. И снова тишина.
Между могил, как

Есть чудеса простые, как слеза:
Улыбка, сострадание, прощенье.
Как слово доброе, которое сказал.
Когда кому-то нужно утешенье.
И также чудо чудное – любовь,
Возникшая негаданно, нежданно.
Любовь неизлечимая,

Туманность – жизнь. В ней капли бытия.
А в каплях скрыты радости и горе.
Жизнь – адвокат, и вместе с тем судья,
Когда ты сам с собой бываешь в ссоре.

Она сама решит, куда идти.
Судьбу какую выбрать на

Болезней множество. страданий, зла и войн -
Не мог такого совершить Создатель.
Как мог, любя, создать Он этот сон,
Где стон и боль. Где может жить каратель.
Бог – это свет от каждого из нас
От Солнца, звёзд

Пробуждаются розы. Светает.
В сито листьев падают звёзды.
Ветерок устало плутает.
Вороша на деревьях гнёзда.
В зыбкой ясности пьяного неба
Облака бегут хороводом.
Верные родины скрепам
Колокола общаются

Кто искренно ошибся – не беда,
Ведь искренно ошибся, ненароком.
Со временем не будет и следа –
Ошибка не является пороком.

Случается, обманется народ.
И тоже искренно. Что делать? Так бывает.
И если

Мир совершенен в каждый время миг,
Он всё в себе несёт: грехи и искупленье.
И всё возможное, что в жизни ты достиг:
Мечты, страдания, успехи и свершенья.
И главное, что в мире есть любовь,
Любовь к всему, что в

Висел закат в багряных хмурых тучах.
В безмолвной дали выплыла луна.
И свет обманчивый её на дальних кручах
В туман густой предметы окунал.
Менялись формы – всё казалось близким.
То тут, то там мелькала чья-то

Сияет солнце. Дышишь грудью полной.
Ширь горизонта впитывает взор.
Порывы ветра, словно моря волны,
Несут прохладу с дальних синих гор.
От солнца, воздуха и ветра пьяны
Невесть куда уносятся мечты.
И кажется,

Поют колокола. Они зовут к себе:
«Здесь ждёт покой. Страданье угасает.
Мы душу убаюкаем тебе.
Она под наши звуки засыпает».
«Приди и отдохни», - звенят колокола,
Но не идёт душа искать себе покоя.
Ей узок этот

Всё спит под снегом, но уже весна
Проникла в воздух, согревает землю.
Сквозь белый плащ, окутавший луга,
Трава пробилась и как будто дремлет.
С ветвей поникших таял, капал снег,
И сквозь снега видны земли

Город окутан туманом.
Ропот незримой реки.
Небо, как свежая рана,
Тяжестью давит тоски.
Вечер. И свет угасает.
Снег словно птицы крыло
Стёкла окон затеняет
Будто бы свету назло.
Вечер утратил

Часы бегут, как облака,
И день на день похож.
И не понять уже никак,
Где правда, а где ложь.
Где ты, где я, а где весь мир,
Где тело, где душа.
Уносит нас любовный пир,
Всё прошлое круша.
Лишь

Ещё до Рождества Христова
Власть знала, чем манить народ:
Еда и зрелища – основа,
От возмущений отворот.
И с той поры любой владыка,
Какой бы не был он осёл,
Усвоит эту заковыку,
Как только влезет

День угасал. Свет был далёким, мертвым.
Природы краски поглощала тьма.
Волшебный час, когда томленьем сонным
душа окутана, а мир вокруг – тюрьма.
Всё замирает. Лишь биенье крови
звенит в висках. Нет сил – душа