Бродит осень, бродит осень у воды,
Заметая в глади чистой все следы,
Отраженьем, отраженьем меж берез,
Раскачает паутина жемчуг рос.

Там осталось, там осталось имя двух,
Заплетеньем диких веток, нежных

Качает ветер мокрое белье,
Щебечет стриж, а в небе самолеты,
Под пылью блекнут камни и былье,
Ползут в бурьян волненья и заботы.

Винты звенят торжественную песнь,
Цепляются за воздух элероны,
Кто раз

..Под черным бархатом ночи, в ее тягучем меде я совершил свой первый вылет. Я никогда не верил, что смогу полететь. Но ветер поднял меня, как волна поднимает пловца.
Я летал всего 15 минут, но именно они останутся в моей памяти. Ни с чем нельзя сравнить впечатления от полета. Чтобы такое испытать, нужны годы. Вечером того же дня ко мне пришли Эбобас и Фиалочка.

Мы посидели, немного выпили. У Фиалочки было от рождения синее, лошадиное лицо, как у местной манекенщицы, а Эбобоас

Мы сегодня почти что Италия.
В окна лыбится знойная ночь,
А под пальцами тонкая талия,
Нет, не смейся цыганкина дочь.

От вина и пожаров чуть пьяная
В волосах снежным комом жасмин,
Звон струны и мелодия

Предисловие.

Я пишу эту книгу для незнающих; ибо знающие не нуждаются в раскрытии столь очевидных вещей. Сейчас, в эпоху кардинального изменения миров, в эпоху ускорения энтропии, как никогда важны знания о месте нашего разума во Вселенной и строении ее. Лишь понимание сокрытых и эзотерических механизмов бытия, способно спасти нас от надвигающихся на нас, поистине эсхатологических перемен. В данном трактате я попытаюсь пролить свет на истинную картину происходящего вокруг, дабы

День крушения Империи я запомнил плохо. Было мне тогда примерно тринадцать, и пьяных интеллигентов на улице я уже не боялся, зная, что у всех у них одинаковые синие кепочки, одинаковая обрюзглая рожа и малиновые банты на поношенных сюртуках.
Вся эта либеральная нечисть с воплями о собственном величии бегала по улицам, громила магазины и ларьки, била стекла, крушила рекламу и мусорные ящики. Зачем? Никто из либералов не может ответить на этот вопрос. Такой у них образ жизни, несущий

Безликий царь с вершин хрустальных башен
Как на ладони видит бренный дол,
Там каждый час стенанием окрашен,
Там каждый смерд в гордыни нищ и гол.

И тянет царь невидимые руки,
Под маской скрыв пустых глазниц

УЛОПАЙ И МЕДВЕДЬ
Народная урганская сказка

Жил в одном селе Улопай.
Хорошо жил. Сам рыбу ловил, жарил и ел, а другим не давал. Жадный потому что.
И, как то на рыбалке встретил Улопай серого Медведя! Увидел и сразу понял, что тот совсем не медведь, потому как на медведей не очень то похож. А это и был не медведь, а злой дух Шукун.

Испугался Улопай и решил обхитрить Шукуна. Забыл что это самый злой и хитрый дух.
И говорит:
- Бери всю мою рыбу и

По брегу рыхлому брел отряд,
Гремел пустотой подвод,
Так ястреб зябликов гонит в ряд
Воевода из воевод.

Отряд шел не день, шел немало зим,
Лизала ржавчина шлем,
Зачем, забыли шагают с ним
Вдали от