|
На чердаке стоял сундук,
От старости покрылся слоем пыли.
Он много видел на своем веку,
В нем вещи бабушки и веточки полыни.
В воспоминаниях, трезвучие замка,
Когда ключом его тихонько открывала,
Чтобы никто не увидал, из потайного уголка,
Завёрнутый в платочек ,свёрток доставала.
И вот, минуя три десятка лет,
С волнением, сундук тот открываю.
Я для себя хочу найти ответ:
Так почему же плакала она,
к груди тот свёрток нежно прижимая.
И вот тот свёрток, он передо мной,
Не тронут молью, не годами,
Завернутый в её платок, её рукой,
От мужа письма с фронта,
омытые её слезами.
# Привет любимая,
ни от тебя, не от детей я не сбегал.
Ты знаешь, по-другому жить я не умею,
Ведь враг напал на Родину мою,
чтоб уничтожить то во что я верил, чем дышал,
За это, нет пощады лютому злодею.
Ты, Стешенька ,прости меня.
Я знаю, всем нам будет очень трудно,
Одну с детьми оставил я тебя,
От этого в душе мне неуютно.
Не накопили мы с тобой добра,
Да что там говорить и не умели,
Зато каких детей прекрасных ты мне родила,
И на войну иду, чтоб дети наши счастливо взрослели.
Ты верь в меня, не сомневайся,
Ты просто верь и очень жди,
Не на гулянку еду, а сражаться,
Прости, объявлен сбор, и покидаем мы Ишим.
# Два дня пути и вот он город Н.,
Нам форму выдали и кормят хорошо,
Народу тьма, нас привезли в учебный центр,
Минутка выдалась, пишу тебе письмо.
Ну здравствуй, Стешенька, любовь моя,
По вам ежеминутно я скучаю,
И имена детей:
«Тамара; Слава; Зоя;
Клава; Нина; Люба; Коля»,
Я как молитву перед сном читаю.
Тамара, гордость школы, как? Преподает?
А Слава, плести циновки деду помогает?
А Коленька, наш младшенький, на ножки привстает?
А старшие девчонки младших, надеюсь - опекают?
А у меня все хорошо.
С утра до вечера мы не сидим без дела.
Штудируем матчасть,
Окопы роем в полный рост,
Чтобы точнее бить врага, сквозь прорези прицела.
Целуй детей, тебя я крепко обнимаю,
Ты будь добра, немного потерпи,
Я хорошо учусь и хорошо уже стреляю,
Вернусь домой живым, как только победим.
# Рад снова написать тебе письмо.
Проехали мы полстраны в теплушке,
Тюмень, Казань, Москва, Смоленск
И сразу в бой, окопы, блиндажи, бомбежки.
Мы под Смоленском, минус сорок, все в туманном смраде,
Кроваво-черный снег и гул орудий до вибрации земли,
Нацисткой нечисти не отдадим ни пяди,
Чтоб наши дети мирно жить могли.
А я вернусь, ведь столько надо сделать.
Девчонки подрастут, их замуж отдадим,
А Славка, он смышленый, хлеборобом станет,
А младшенький – военным, вот только этот мир от нечисти освободим.
Во сне твое я имя часто повторяю,
Любил, люблю тебя одну, ты знай.
Вернусь живым, тебе я обещаю,
Вот только мы добьем врага.
Твой Николай.
Она читает:
Красноармеец Гостюхин Николай
Геройство проявив, погиб в бою.
И пальцы в кровь, не расцепить,
хоть кипятком обдай,
Глаза остекленели и тело изнутри
пронзило острой болью.
Ну как же так, ведь ты мне обещал,
Ведь семь детей, один другого меньше,
А чем кормить, а как же я одна?
И вырвался беззвучный стон грудной такой, что содрогнулись стены.
А в письмах ночью между строк она читала:
Ну что же, Стешенька, прости, держись,
И стиснув зубы, боль преодолев,
она держалась,
Тянула жизни лямку за двоих.
Всего лишь три письма,
в них нет великих мыслей,
Всего лишь три письма
от деда - бабушке моей,
Он просто и доступно написал о смысле жизни,
Об уважении и о любви к семье своей.
Мы с братом были на могиле деда,
Возле Петрушино, в лесу среди оврагов – холм.
Красавица береза, свои раскинув ветви,
Оберегает там, солдат погибших, сон…
|
