Сергей Сергеев: «БЛДФС»

Намедни встретил я знакомца:
Он престарел, мудёр, брадат,
- Читал? – спросил его с поклонцем,
А он: Чего ж ты пишешь, гад?

Опешил я: Да вот же… сказку.
Хотел я, чтоб, смеясь, народ
Себя узнал в потешных масках,
Чтоб веселились люди… вот.

- Какой народ?! И мне-то трудно
Читать, а надо – чтоб легко!
Чей разум дремлет беспробудно,
Шутя командует полком,

Но не понять ему сравненья,
Намеков тонких соль да яд,
Он Пугачевой любит пенье
И барина лобзает в зад!

Вот, Царствие ему, Филатов:
Легко – посол, мосол, рассол.
А ты… Как хочешь, сложновато
Твое творенье. И ушел.

Да… Сроду я для дяди Васи
И тети Дуси не писал, –
Читателя в безмозглом классе
Я прямо не предполагал.

Но чтоб свой брат образованец
(Блядун, заядлый бильярдист
И не последний между пьяниц)
Был головою столь мясист?!

Плюю на правила торговли:
Мне потребитель – не указ!
Дерьмо воронье доброй кровли
Не повредит. Не в этот раз.








(Входовыход.
Вдоховыдох.
Предвкушенье. Суета.
Раздраженье. Маета.
Разной стоимости куртки.
Как в метро отвратны чурки…
Жаль – на жопе нет хвоста, –
А чем вилять?)

По конторским коридорам,
Где хранят секреты двери,
Где с горами рядом норы,
Стерегут промашку звери
И друг дружку пожирают, –
Кто-то игры просирает…

Всякий офис – место тайны,
Место драм и фарсов офис,
Место глупости сакральной,
Там сильнее Ра Апофис,
Там Ахилла черепаха
Обгоняет в числах Маха.

Метафизики навалом
Там во всём происходящем, –
Челядь щёлкает хлебалом
Для хозяев славы вящей,
Но и физики простейшей
Не чужды задаром гейши.

Не совсем, конечно, даром, –
Хавчик валится в кормушку, –
Славен всяк своим товаром:
На хамон ли вялят чушки
Ляжки пляжей посещеньем
Или для услады зренья

Их властителей несытых,
И пресыщенных, и вялых,
Но владеющих корытом?
А на всех в корыте – мало, –
За кусок – у сук разборки,
На продажу – только норки…

Секретутские интриги
Беспрестанны, будто ветер,
Буйным Беном на квадриге
Вскачь несутся в общем дети,
Разбивая конкуренток
Ради радости в конверте

И нечастой тряски плоти
Где попало, где придётся,
Редко чтоб не на работе,
А хозяин – лишь утрётся,
Хлопнув кругленькую попку –
Для чего ещё холопки?

Не бывает по-другому,
Только в этом нет печали:
Жизнь – она прямее лома
И острей аджапсандали;
Блядь не всякая – давалка,
Всякий офис – раздевалка.

Вестибюль – оставить шубку
Или плащик – по сезону,
У зерцал подкрасишь губки, –
Чтоб вам всем – паром Харона!
Вот бы в отпуск на Мальдивы
Взял с собою хрен спесивый!

Чё упялился, придурок?
Не дают как надо дома?
На твоей щеке окурок
Бычковала карцинома!
А ведь ездишь ты на Порше,
Шо ж тебя простата морщит?

Быстро, дура! Лифт отчалит, –
Ничего, потерпишь, сучка, –
Сколько стало гладкой швали –
Просто очередь на случку!
Кобелей-то – недостача…
Было хоть когда иначе?

Зря духами обливалась,
Плохо бритая лахудра!
Труселя сияют, наглость,
Сквозь юбчонку у чучундры!
Наш-то – падок до бельишка, -
Щас готов шершавить шишку!

Стрёмно стринги раньше срока, –
Не вернёшь потом здоровье…
К низу тянет – вот морока –
То-то просто прёт злословье!..
Так – оскалочку на рожу –
Обожаю всех вас тоже!








Не присев ещё на место,
Вы несётесь отоссаться,
Что несушки на насесте
Средь сортирных декораций.
Не ломали б крали сливы,
Я бы сильно был счастливей.

Вас видал во всяких видах,
Честно – чаще только слышал.
Позабудем об обидах, –
Льют, как лейки, ваши мыши.
А уж как вы по сурьёзу…
Презираю жизни прозу!

Я тантрического культа
В прошлой жизни был служитель,
Глубины любой фитюльку
Я пронизывал до титель,
Чтоб до гланд – не так и редко…
Раскряхтелась, как наседка,

На фаянсовом престоле, –
Я же тут сифон курочу, –
Так припёрло резко, что ли?
А в кабинке той гогочет,
Не слезая с унитаза, –
В телефон трындит, зараза!

Бухгалтерия и кадры –
Все сюда приходят часто,
Секретутки – саламандры,
Сколопендры, сучки – каста!
Место слёз, прокладок смены…
Хрен мой старый до колена!

Было дело – гол и молод –
Секретарш ты тараканил, –
Лучше, чем невропатолог,
Отводил блядей от грани, –
Так отчаются, бывало, –
Платит, мол, начальник мало,

За смешные, мол, копейки
Безобразничает жутко,
Я твоей, мол, член ячейки, –
Я ему не проститутка.
Вот тебе даю, мол, даром –
Отвлекаюсь от кошмара!

Ты не знала, шла на службу,
Что с тобою делать будут?
Им частенько нужно тут же –
Уж бывало туго уду!
Сервис в русле сервитута –
Здеся, тама, хоть и тута!

Я кивал, ковал немало
Кистенём, тогда горячим, -
Зрелость – ох и подвывала,
По-кошачьи зад отклячив!
Да и молодость бросалась…
Не на лёд, а где уссалась.

Полюбить не смог зассых я, –
Одинок, что средний палец,
Перья выщипали в крыльях, –
Старый ронин я, скиталец,
Потеперь ещё гляжу я
Во вселенную чужую

Сквозь отверстия сливные…
Мне знакомый гинеколог
Говорил: миры иные,
Бесконечно коих много,
Наблюдают нас оттуда
С целью мысленного блуда.

Это что же – так выходит,
Из укромин секретарши
Наблюдают папа Один
С блядовьём из Эдды Старшей?
Чищу, чищу я сифоны,
Слыша плоти вздохи, стоны…










Мой костюмчик тесноватый
Поменяла б я, конечно, –
Разве жопа виновата,
Что кругла в полтину грешно?
Только жалко мне копейку, –
Я давно не блудодейка.

А была, была – чего там…
Посидела за машинкой,
Поработала я ротом
У расстёгнутой ширинки…
Но начальники, бывает,
От инфарктов помирают,

И сажают их за всяко,
А не то – поймают пулю…
Вот и мне пришлось поплакать, –
Мне под нос не хрен, а дулю
Сунул новый назначенец:
Ты, грит, Надя, не младенец

Из гнезда со сладкой киской,
А других мне здесь не надо.
Поклонилась низко-низко –
Убирать на два оклада
Он меня оставил тут же, –
Не слюнить же корки в луже!

Перво-наперво сантехник
Полегчил моё бездолье,
Прицепилась, как репейник, –
Гнали чуть ли не дрекольем.
Только нонеча – не прежде, –
Я сомлею и в одежде.

Говорят, что за морями,
Врут, наверно, только верю,
Баб японских труселями,
Не стирав, торгуют, звери!
Я б могла у нас на входе
Торговать добро навроде.

Мусор – он в корзине мусор,
Волочёшь на свет – улика, –
Как сойдутся тесной тусой
Пить коньЯки или КлИко, –
Так потом – колготок в дырьях
И резинок, что в пупырьях…

Стринги, топики, трусишки
Побросают – прибираю, –
Будут вместо красной шишки, –
Словно в куклы в них играю,
Что уж чьё – всегда загадка, –
Матка жмётся спазмом сладко…

А бывает – в кабинете
Дверь неплотно притворёна, –
В щёлку глянешь – чисто йети,
Шимпанзою распалённый.
Как же он её, бедняжку!
Не, гляди, частит в подмашку!

А и я – бывало дело –
Ловко двигалась лягушкой,
Стало сало, а не тело,
Наросли на жопе ушки…
Я теперь елды гляделка,
Стала дряхлою хотелка…

Собираю сувениры, –
Из-под обуви коробки –
Долго пахнут в ткани дыры, –
Коротки к оргазму тропки!
Содрогаюсь резкой тряской –
Чей-то шёлк мне вместо ласки.

Этот стол ни разу пыльным
Не видала – не бывает!
Значит, кто-то частью тыльной
Полирует, натирает!
Ну и дай вам Бог, давалки!
Плачу – мне и швабра палка…







– Кофейку и бутербродик?
Что-то ты грустна, подруга?
Собери раскисший ротик,
Сморщи губоньки упруго!
Нешто кто обидел детку?
Шоколадную конфетку –

На, зажуй такое горе!
Дуй, не жгись! Впервые, что ли?
Ты ещё не пела в хоре?
Пела? Где же? В средней школе…
Ничего, вот будет спевка…
Что ты целку корчишь, девка?

– Я не корчу, а не драли,
Ноги – палки, жопы – нету,
А вокруг такие крали…
Он сказал – учись минету,
А не то рассыльной станешь,
Секретаршей не потянешь!

Ну, в кино-то я смотрела,
А самой-то страшно сразу!
Тело задеревенело…
Вдруг он мне внесёт заразу?
Он достал своё хозяйство,
Ублажай, сказал, начальство!

Ничего и не стеснялась…
Только вот губа натёрлась,
Подавилась, было, малость…
Что ты, мать, какая гордость?
Тяжело найти работу, –
Взяли – слава Богу, что ты!

– Ишь ты, блин, энтузиастка!
Нулевых дитя лихое!
Ты гляди, туда не шастай,
Где достанется чужое, –
Вмиг умоешься дерьмищем
Или что ещё почище!

Мужиком делиться тяжко –
Жалко хрена, жалко места;
Мнёт мужик чужие ляжки –
Не в твоё опара тесто,
Без тебя снимают сливки,
А тебе – одни опивки…

Попроси потом прибавку,
Сам вполне зажилить может,
За натруженную чавку –
Как за бритый гладко ёжик, –
Впрочем, ты сама не дура, –
Подкачала вот фигура…

Я гляжу, тебе по нраву –
Ишь, замаслились глазёнки, –
Редко, но выходят павой
Худосочные цыплёнки,
Награждается старанье
Дополнительным питаньем!

– Я и вправду возбудилась,
Хорошо, была прокладка…
Только ты уж сделай милость –
Не скажи кому про блядки, –
Вдруг узнает, кто не нужно, –
Я хочу со всеми дружно…

– Ну, услуга за услугу –
Намекни, так, между делом,
Мол, хотела бы подруга
Похвалиться свежим телом.
Что ж мне, до смерти в буфете
Только слушать о минете?

Ну, ступай, охолонула?
И тебе самой же легче, –
Всё глотать – ты ж не акула…
Заходи, до скорой встречи!
– Непременно, как иначе!
Только дай мне всё же сдачу…







Здесь телкам бросают вызов
Бёдра полувероникой;
Подлецов и блюдолизов –
Как на кладбище гвоздики.
Ходят всё по коридорам, –
Кто тишком, а кто с напором.

Документов носят кипы,
Папкой капли сисек пряча;
Равнодушных тыща типов, –
Все женаты, не иначе…
Да оно и не беда бы,
Покрасивше быть мне кабы.

Мать зудит – мол, ты шалава, –
Я ж ещё ни разу толком!
Как сказать, что мне по нраву,
Чтоб кобель вцепился в холку,
Чтоб со страстью драл до вопля,
Чтобы слюни, слёзы, сопли!

Фух! Опять вспотела, – запах…
Бог не дай забыть салфетки…
Мне бы течь в шершавых лапах,
Так вокруг – одни пипетки!
Неизящна, толстомяса…
И чтоб вскачь не меньше часа!

Про харассмент столько шуму, –
Что их там – хватает каждый?
Моему рахат-лукуму
Надо трижды жадной жажды,
А меня никто не хочет, –
Вдосталь палец не надрочит…

Кто б меня пощупал грубо, –
В суд не буду я кидаться.
Поцелуй табачный в губы,
И – раскинувшись – отдаться!
Некрасивая, но баба, –
Может, я – царевна-жаба?

Тьфу! – лягушка, но царевна!
Мне начальник-то не нужен,
А любой владелец хрена,
Чтоб вогнать мне болт потуже.
Что с того, что секретарша?
Год за годом – толще, старше!

Я завидую Наташке, –
Ходит шефу делать кофе, –
Гладит он ее по ляжкам
Или хлопает по жопе, –
И приятно, и нетрудно –
Вот харассмент неподсудный!

Старый козлик, а туда же,
А поди не сделай книксен, –
Не всажу, так хоть поглажу,
Щерит скуренные фиксы, –
Чтоб хватил его кондратий
От Наташкиных объятий!

Говорят, что раньше было
Можно снять кого в курилке,
А теперь на воздух стылый –
Все в одежде, просто вилы!
Губы вскользь по сигарете –
Зацените, вы ж не дети!

Всякий раз во сне я вижу:
Вот, иду по коридору, –
Щёлк – и я уже в Париже,
И не чувствую позора,
Хоть гуляю без одежды,
Что-то режет ляжек между…

А не сплю ли и теперь я?
Может, мне всё это снится?
Может, я по меньшей мере
Симпатичная девица?
Боже, я прошу немного –
Чтоб хоть кто меня потрогал…

Лифт

Прямая речь нас искалечит, –
Возможен разве нарратив,
Стилетом так пронзают печень,
Когда упрямо кто-то жив,
Так иглы вкалывают в куклу,
Колдуя, жест кладут округлый
На злом чаруемую плоть, –
Не попусти сего, Господь!

О, как ей люди ненавистны,
Злом льётся взгляд у входа в лифт, –
Видать, достоин долгой тризны
Из паза выскочивший штифт.
Она улыбчиво – спокойна
С коровой грудью схожа дойной,
Но беспокоен стройный стан, –
В загоне стая обезьян

Прелестна так своей дурниной
И лютой влагой круглых глаз,
Так аллигатор зрит из тины
Добычи груды, видя нас.
Возможно ль жить, не лицемеря?
Души возможная потеря –
Достойный ненависти приз,
Как освежает парус бриз,

Так зло свежит сердца изгоев,
Даря им радость бед, проблем,
Переживаемых другою,
Другим, другими, чтоб им всем!
Опасно ненависти бремя, -
Крадёт года скорей, чем время…
Чтоб обратиться всем им в дым
Из крематорских труб – всем им!

…

Не сдержать слова препонам,
Точно волны, плещут крики,
Но безмолвно, будто лоно
Ломит болью горемыке.
Что же – пусть её бедняга
Льёт не ту, что надо, влагу.

- Я тружусь, а хрен ли проку
С тех трудов, - я всем рабыня!
Разжирею разве к сроку,
Словно серая гусыня…
А была прелестной цыпкой,
И обводы, как у скрипки…

Неужели лишь тощища
Мне осталась? Сдохну лучше,
Лучше лягу на кладбище…
Чёрт ли мне в дурацкой чуши?!
Нет же – ненависть мне ближе:
Я живу – я ненавижу!

Кто меня поил и трахал,
Наивняк, любви желавший?
Кто трепал дурашку раком,
Бутерброд с икрой сожравши,
Заедая виски дозу,
Не велев менять мне позу?

Я привыкла быть подстилкой, -
Тоже, в общем, вроде, дело –
Быть любимой тёлкой, милкой…
Только скоро надоела…
Подобрал другой, похожий,
Жирный живчик с подлой рожей…

Я сходила, было, замуж, -
Оказался алкоголик
И подох, уж вышло так уж,
От икоты вплоть до колик, -
Ехать «Скорой» долго было –
До утра я не звонила…

Следаки, видать, сболтнули, -
Помощь, мол, не оказала, -
Я б сама его… А хули!
Сдохнуть снова – было б мало.
Вот нисколечко не жалко –
Пепелок снесла на свалку.

Только «чёрною вдовою»
Стали звать меня заглазно,
И никто теперь со мною
Не желает – мол, опасно:
Вдруг она свои проклятья
Прячет между ног под платьем?

Улыбаюсь бесполезно
И напрасно строю глазки,
И груди напрасно тесно, -
Не зовёт никто на вязку,
Ни начальники, ни клерки,
Пусть хотя бы на примерку…

Говорят, что всё проходит…
Жизнь всего проходит прежде!
Тот, кто жизни неугоден,
Как мертвец живых промежду…
От меня – лишь оболочка…
Ненавижу всех, и точка!








Я не выпердок ментальный, -
Люди – вот навоз Вселенной;
Их гниения константа –
Суть и плоть огня Геенны.
Их дыхания миазмы,
Их испуги и оргазмы

Миновать меня не могут,
Непрестанно метя в небо,
Будто бег их нужен Богу, -
Разве бесу на потребу?
И любовный пыл, и злоба
Для меня, как запах сдобы,

Свежевыделанной в печке –
Плеск эмоций, буйство плоти,
Феромонные утечки
Злому духу вы несёте…
Будешь злым, когда всё знаешь,
Но – бесплодно ощущаешь!

Чую я восторги, страхи
И отрыжку с пережору,
Пряный пот, что льёт в подмахе
Генерал-пердун- майору
Переводчица – юница,
Кофе выпивши с корицей

Под рюмашку кюрасао
Голубого, будто плесень
(You are in the army now!)
(Вход пока волшебно тесен)
Во французском вкусном сыре, –
Шире ножки, детка, шире!

Злобно вою сквозняками, –
Подарю простуду дуре,
Что усердно трёт сосками
По противной старой шкуре, –
Поманил девчонку чином, –
Ведь соврал, зажмёт, скотина!

Вот раздушенные шмары
Чинно чёрный чай лакают, –
Прилетел им торт на шару:
Что в очках – молчит, гадает,
За неё им тортик, что ли, –
Так её, не их пороли!

Сквозь «Dior» ты взмокла зряшно:
Все вы тёрты равноправно,
Борозды на вашей пашне –
Ни пропущенной, ни главной.
Зря, волнуясь, пахнешь кисло, –
Хочешь, чтобы грудь отвисла?

Вот потянет зимней стужей –
Понаденете начёсы,
Станут запахи похуже, –
Сельдь не пользуется спросом!
Чаще переодевайтесь,
Регулярно подмывайтесь!

Здесь одна служила квочка,
Пахла суточными щами
И квасной немытой бочкой, –
Всё закончилось прыщами!
Ух, меня и разозлила, –
Нет бы чаще жопу мыла!

Табаком и кобелями
Мужики, что помоложе,
Пахнут, водкой и люлями –
Их начальство, блядством – тоже,
Их чернильные душонки
Часто жиже их мошонки…

Дух любой не пара плоти,
Не ровня материй дряни, –
Но в каком, скажите, КЗОТе
Норма есть моих молчаний?
Тараканы бессловесны,
Выше – небо, ниже – бездна…

Одиноки вечно духи, –
Развлекаться надо как-то?
Дурам в уши вдую слухи,
Слухи примут форму fucked'a
На потеху духу злому!
Свежий воздух нужен дому!

Посиделочная

1) «Ой, цветёт калина».
(Исполняется женским коллективом, в отсутствие начальника).
Ой, цветёт калина в поле у ручья.
Ой, немолодого завалила я.
Ой, пришлась по вкусу на свою беду:
Ой, запал начальник на мою …

Он живёт не знает ничего о том,
ЧТО одна дивчина думает о нём.
У ручья с калины облетает цвет;
Милая, скорее сделай мне минет!

А любовь девичья с каждым днём сильней,
Не к нему, а к Ваське, – хрен его длинней.
(Петьке, Мишке, Ваське – по обстоятельствам).
Я хожу, не смея волю дать словам:
Милый мой начальник, сделай себе сам!

2) «Огней так много золотых».
(Исполняется во время ухода руководителя в туалет или с кем-то в кабинет).

Огней так много золотых
На улицах и в офисе
Парней ловлю я холостых,
С женатым спать приходится,

Не хочет бросить он семью, –
Три сразу не бросаются;
Меня он вертит на …, –
Терпи, моя красавица!

Я от него бежать хочу, –
Ведь выгонит на улицу,
Послать бы на …, но молчу,
И жарит он, как курицу.

3) «Называют меня некрасивою».
(Исполняются только первые две строчки, исполнение прерывается смехом).

Называют меня некрасивою,
Ну и … с ней, с моёй красотой!

4) «Калитка».
(Исполняется уже подвыпившей мужской частью коллектива).

Отвори потихоньку калитку,
И войди в кабинет ты, как тень,
Не забудь потемнее накидку,
Кружева ты накинь на п…ь.

Там, где мягки дивана подушки,
Я недолго тебя подожду,
Между ножек прелестной подружки
Кружева с мокрых губ отведу…

5) «Jingle bells».
(Исполняется при праздновании Нового года, только припев).
Брям-брям-брям,
Брям-брям-брям,
Прямо по мудям!
Прямо, прямо,
Прямо, прямо,
Прямо по мудям!

6) «Вот кто-то с горочки спустился».
(Исполняется сразу после прихода начальника)

Вот наш начальник появился
(Вариант: милёнок – по ситуации),
Он с нами праздновать идёт,
На нем костюмчик серый, тройка, –
Она с ума меня сведёт.

Зачем же он проходит мимо
И только машет нам рукой,
Зачем он в офис наш приехал,
Зачем нарушил наш покой.

Его увидим – сердце сразу
Наружу рвётся из грудей,
Мы без него всегда скучаем,
Пускай зовет к себе скорей!

7) «Спортивный марш».
(Исполняется задорно в предпоследней части мероприятия, один куплет).

Ну-ка, ветер, вздуй нам юбки,
Освежай нашу вульву и лобок;
Как намокли наши губки,
И по телу струится сладкий ток!

8) «Стоят девчонки».
(Исполняется завлекательно в предпоследней части мероприятия, только припев).

Сидят девчонки,
Сидят в сторонке
И сами себе теребят,
Потому что на всех нас, девчонок,
Как всегда, не хватает ребят.

9) «На поле танки грохотали».
(Исполняется прилично поддавшей мужской частью коллектива, дамы подпевают в последнем куплете, со слезой и подмигиванием).

По полю Таньки побежали,
Как будто на последний бой,
А молодого командира
Несли с пробитой головой.

В углу заплачет мать-старушка,
Смахнет слезу старик-отец,
И молодая не узнает,
Какой у парня был конец.

…

Дополнение к главе «Посиделочная»

10) «Лучше нету того цвету».
Запись произведена системой «Айн паар орен).

(Общие возгласы: Каку! Каку!)

Дамы запевают:
Лучше нету того цвету,
Когда яблоня цветет,
Лучше нету той минуты,
Когда миленький … (выпущено аудитором Ивановой И.И.)

(Мужские голоса: Чего минуты? Какая минута?)

Дамы:
Лучше нету того часа,
Когда миленький … (выпущено аудитором)

(Мужские голоса: Вот это так! А то…)
Дамы:
Как увижу, как услышу,
Всё во мне заголосит.
Вся душа моя пылает,
Вся … (выпущено аудитором) моя горит.

Друг на друга только глянем,
Руки жаркие сплетём
И куда – не знаем сами -
Моментально упадём.
(Общие возгласы: За это - стоит!)








Замечательно как было:
Р-раз на лестницу в курилку, –
Восстанавливаешь силы,
Чтоб виска не билась жилка,
Перекуришь, побазаришь
И по клавишам как вдаришь!

А теперь? Души растрава
И здоровый жизни образ…
А мужчинки на халяву,
Чтобы бес бродил по рёбрам?
Предлагают сигаретку,
Взглядом смяв грудную клетку,

Кто наглей – глядит пониже –
Сзади, спереди и сбоку, –
Чё боишься – не обижу, –
Обопьёшься сучьим соком!
Ну, смелей со мной беседуй,
В коридор за мною следуй.

Узнавай мой местный номер,
Назначай в ночную смену
Мне свиданку, – я в истоме
Всё сниму, тебя раздену…
Хорошо что ты курящий, –
Грешно ищущий обрящет.

Под царя меняют позу:
Кто решил, что лучше будет,
Если дама по морозу
Все низы себе застудит,
Ведь в курилке – снег и ветер,
Кто кому за нас ответит?

Горбачёв боролся с водкой, –
Чем закончил, чёрт пятнистый?
Вдуть ему бутылку в глотку,
Коммунисту – онанисту!
Дом его в Доминикане
Хоть бы сгинул в урагане!

Генералы в кабинетах
Трубки курят и сигары,
А народу – сигареты
И воскресные базары!
Зла, ей-богу, не хватает, –
Жизнь до фильтра догорает…

Одеваться, раздеваться –
Сколько времени впустую!
Некурящим хули цацам –
Дым я, что ли, в ноздри вдую?
Жрите йогурты, дурёхи, –
Подавиться вам на вдохе!

И теперь, конечно, можно…
Но в одежде ведь не видно
Всех моих сластей безбожных,
А распахиваться – стыдно.
Редко хрен какой заезжий
Разглядит и под одеждой…

О, приветик, старый перец!
Жив, курилка! Что ж ты мимо?
А бывало, не прицелясь,
Бил без промаха ты приму
И хористок, подтанцовку
Примерял с большой сноровкой…

Приговору от Минздрава
Ты поверил, хрен увядший?
Табачок-то – не отрава,
Что ты там врачам накашлял?
Положи на них с прибором!
Как меня вы, помнишь, хором?

Некурящие ребята,
ЗОЖ – совсем не смысл жизни!
На веганские салаты
Коньяком давайте брызнем!
А уж выпьем – так закурим,
Друг на друга глаз прищурим…

Подвал

Не могу я с мужиками,
Не могу, вот хоть убейте!
В школе было – как штыками,
Что глухая на концерте…
Перешла потом на соло, –
Диетическая кола:

Вроде – йес, а всё не вкусно,
Соли пота не хватает,
Уж молчу о прочих чувствах:
Я чувствительна – местами.
Поцелуй щекоткой в ушко –
Жадной нежностью подружки…

Слава Богу, нынче это –
Не позор, не прегрешенье, –
Ткани розового цвета
Любят все без исключенья.
Розов бантик первоклашки,
Как сосок моей милашки.

Мы друг дружку примечаем,
Безотчётно кожей чуем;
Наградят вороньим граем?
Грех ни разу не взыскуем…
Тяги сладость, узнаванье,
Бесконечное желанье…

(Как воздух течёт сквозь органовы трубы
И звук исторгает из тяжких громад, -
По клавишам тела подружкины губы
И пальцы скользят средоточьем услад, -
Из горла то рыком звериным, то стоном
Души, непрощённой на Страшном Суде,
Звучат восклицанья молчащего лона,
Истекшего влагой в пожаров чреде).

Трудно с этим на работе, –
Все пропахло мужиками, –
Это волки на охоте
За бесхозными станками;
Не нужны им наши души, –
Толстожопых тёлок туши!

Мне плевать на тех и этих,
Но любви моей не троньте!
Не тянуть ей в кабинетах
Ноги, будто спицы зонтик –
Невозможно шире – держит!
Кто, как я, с ней станет нежен?

Мальчуковую фигурку
Не растянут врастопырку,
Как бесчувственную чурку,
Раздраконивая дырку.
Для неё – моя водица:
И напиться, и умыться…

Хочешь третьей будешь, чушка?
Мне твоё по нраву вымя, –
Станем вместе мять подушки!
Мужики мелькают мимо?
Будешь ты драима нами, –
Всё-всё-всё мы можем сами!

Всласть наешься гладкой плотью, –
Смотришь – я же вижу – жадно, –
То ладошкой, то щепотью,
То губами – всё отрадно!
А не то – пробритой сутью
Суть продолбишь или грудью…

Что задаром одиночить?
Мы же рядом – под рукою,
И пускай козлы рыгочут,
Вместе справимся с тоскою!
Соглашайся, заласкаем!
Спишь у стенки? Я-то – с краю…

Не гляди на шлюх, что офис
Стадом топчут, - профурсетки!
Хреном проткнутый гипофиз, -
Друг у дружки рвут объедки,
Как циклопы вьются в луже
И протяжки ждут досуже.

Ты увидишь, мы – иные:
Наше счастье – радость милой,
Мы не куклы – мы живые,
Коль полюбим – до могилы.
Как же грудь твоя упруга!
Едем – ждёт уже подруга.







Одичали дуры – девки,
Обалдели беспредельно:
Ждут, чтоб как Терезу древком
Ангел их пронзал прицельно
Или демон, многократно
И, конечно, не бесплатно.

А не станешь – опозорят:
Импотент он, мол, и пидор, –
При таком, блин, приговоре
Лузер будешь, а не лидер.
Секретарши – сучья каста:
За пиастры три – и баста!

Пастухом бы стать недурно,
Нет, не пастырем, а просто…
Обрыгать всю дрянь котурнов
Вместо вычурного тоста
И отправиться к пейзанам –
Курам, козам и баранам,

И овечкам – человечкам
В грубо скроенной одёжке,
Тем, что хвостики колечком
Жмут к своим небритым ножкам…
Приворотны ароматы
Этой в речке мытой страты…

«Риччи», «Гуччи» мне обрыдли,
Все «Гермесы», все «Герлены», –
Словно плаваешь в повидле,
Взбитом потом плеч до пены.
Бабе бабой пахнуть надо,
А потом уж – «Кляйн» и «Прада».

И в не в этом даже дело, –
Иногда нужна бабёшка, –
Не начертишь круга мелом, –
Дорога к обеду ложка;
Чёрт их так – не понимают
И меня всё отнимают!

Крутят жопой, негодяйки!
Одолеть соблазны трудно:
Шлёпнешь, будто ставишь лайки, –
Преодолеваешь блудно…
Что ж – услуга за услугу –
Вот и бегаешь по кругу…

А бывает – в круг с друзьями
Позовёшь какую деву, –
Потрясая телесами,
Сверху, снизу, справа, слева –
Видно, знает службу туго, –
Не заметно в ней испуга!

Хорошо, конечно, платишь,
А другим-то – ой, завидно!
Бабьи страсти – их не спрячешь, –
Злятся – чистые ехидны!
Всех покуда не окучишь,
Льются злости слёзы сучьи…

Мне бы в пойму, на рыбалку,
Чтоб ни бабы – спиннинг, лодка,
Чтобы птичьи перепалки,
За сазанчика – по сотке,
Чтоб на базе поварихи
Лишь в готовке были лихи!

Нет … очнёшься на диване –
Чьи-то руки пот отёрли, –
Пребывание в нирване
Колом встало в квёлом горле:
Заставляет будто кто-то –
Наслажденье как работа…

Грежу мелочно и низко:
Чтоб невинная дурашка,
Не боясь позора риска,
Полюбила слёзно, тяжко,
Чтоб соитье стало благо,
Не в баклаге хмелем брага…

Так, собрался. Морду – рылом.
Девки – только на потеху.
Не зайдёте, лярвы, с тылу,
Делу вам не быть помехой.
Вы – по найму на работе, -
Позову – тогда зайдёте!




…Там даже двери не скрипят,
Смутить её покой стесняясь,
Её снести не в силах взгляд,
В горшках цветочков гибнет завязь,
Тычинки пестиков бегут –
Живое разве же… (выпущено в записи)?

Ей-богу, я же с ней служил, –
Я брат, видал и не такое…
Увидев ейный пышный тыл,
Сантехник старый был покоя
Лишён во сне и наяву
И стал с тех пор курить траву,

И пуще вдарился в разврат:
Я, грит, снести не в силах вида –
Так сладострастен этот зад,
И тем сильней моя обида:
На роскошь этаких телес
Никто и никогда не влез!

Не то чтоб Мэрилин Монро,
Скорей – навроде Лизки Тейлор, –
Но так хранить своё добро, -
Как плёнки в сейфе Голдвин Мейер!
Так резко бросивший курить
Курцов гоняет, чтоб забыть.

Мы всё гадали – нешто в ней
Совсем уж тела нет желаний,
В подглазьях нет ли вдруг теней,
Секли звонки – насчёт свиданий…
И ничего – одни нули!
Чтоб это вот – и не… (выпущено в записи)!

Со всеми ровно холодна,
Куда уж хаханьки какие!
Была, как статуя, она, –
При ней чаи быстрее стыли.
Один был ухарь – молодец:
Руками плавил он свинец,

А баб – как вроде пластилин,
Как воск лепил себе в потребу,
Они текли сопливей глин, –
Бывает и любая небыль…
Предупреждали – сил не трать, –
Её попробовал поять.

Что кот голодный, терся он,
Уж он её и так, и этак…
Был громогласно послан вон,
Как предложил ей напоследок
Жениться… Ну, она в партком,
И парня выперли тишком, –

За аморалку или как…
Уже вот этого не помню.
Напрасно он вопил про брак, -
Был постный век, а он - скоромный.
А эта – всё сидела там,
Где секретарский тарарам,

С базаром южным чем-то схож,
С тех пор утих – ушли машинки,
Компьютер, принтер – вынь - положь,
Сменили молнии ширинки…
Ах, да, про эту – плексиглас…
Закончить я хотел как раз…

Потом уж старый кадровик
Нам рассказал, в чём было дело.
Её начальник был мужик
И секретарш трепал умело.
А тут она – чистейший мёд, -
Такую кто не у… (выпущено в записи.
Примечание аудитора Ивановой И.И.: проверено по фото в архиве – ничего особенного).

Он ей назначил точный срок,
Сказал, что все другие – мимо,
Распутство девкам не порок,
Но очень хотца быть любимой.
Она к нему, а он – с другой,
Она вошла, - о, Боже мой! –

Кого-то пялит на столе,
Он, что уже почти полюблен, -
Меж растопыренных колен!
Она бежит, теряя туфли.
С тех тор внутри неё – лишь лёд,
Совсем наружу не течёт

Пора, пожалуй, мне – пойду…
А вы запомните, внучата:
Не водка, чай, - нельзя во льду
Храниться девке непочатой!
Необходимо, так их мать,
Преграды преодолевать!









Не скажу, что за работу
Секретаршам платят много,
Но учиться – неохота, -
Лучше я раздвину ноги
Пару-тройку раз в неделю, -
Пыл пользителен кобелий, -

Важно женское здоровье!
Раз приятно и нетрудно,
И приличные условья, -
Разноцветишь нудность будня,-
И подарки – то в конверте,
То на счёт с паролем qwerty…

Ну, конечно, есть издержки:
Не всегда же по желанью…
Попадется злой, как шершень:
Раз откажешь – до свиданья…
И – сиди, смотри, как сучки
Возвращаются со случки.

Да ведь это всё – не часто:
Босс, да замы, кто приедет,
Кто помельче, но при власти –
Загляни, мол, на обеде…
Привыкала трудновато
За колечко в полкарата.

Развальцовку одолела,
Из девичества – да в бляди,
Полюбила это дело,
Я слаба до этой слади.
Посиделки, веселуха –
Я ж не уличная шлюха.

Два притопа, три прихлопа –
Скажут, пляшешь по приказу…
А на сканер голой жопой
Не сажали вас ни разу?
Сунешь, ясно, оттиск в шредер –
Что дыры хранить портреты?

Вход в Раю – известно, узкий…
Ну уж – кто на что учился.
Если сауна в нагрузку,
Паром высвистит всё свинство.
Вся размякшая, под пиво,
На столе лежу – красиво!

Кто-то ногу мне слюнявит,
Кто-то тянет за другую, –
Тот, кто дома благонравен,
Любит бабу брать чужую.
Пустяки – вода и мыло, –
Я чиста и легкокрыла.

В понедельник я в отгуле,
Да и денежка в кармане, –
Жопу жмут на жёстком стуле
Те, кого никто не тянет!
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда, –
Секретаршу выручают
Грудь, да жопа, да п…а!

Жалко, молодость не вечна,
Время режет по живому,
Длиннонога, многотечна, –
По бесплатному входному –
Тренажёр по воскресеньям
И солярий, час в бассейне.

Жизнь совсем других не хуже, –
Я обута и одета,
И совсем не надо мужа, –
Жарить чтоб ему котлеты?
И по три минуты тряски –
Все супружеские ласки!

Не заходят в офис принцы –
Чтоб и деньги, и улыбка, –
Мне милей моя синица, –
Золотую съели рыбку.
А журавлик в детском небе –
Слезкой капнуть, как про беби..

Каждый трудится, как может, –
Жёны – что, не содержанки?
Мир такой жестокий Божий –
Будто утро после пьянки.
Побегу попудрю носик, –
Новый шеф имел вопросик.








Хорошо, считайте дурой!
Всё равно его люблю.
Обзывайте синекурой
Службу трудную мою.
Быть его секретарём –
Всё равно, что жить с царём.

Жить не в смысле отдаваться, –
Это должность секретарш
И других продажных граций.
Сколько хочешь рожу мажь, –
Ценит он меня одну
Как служебную жену.

Муж и дети – это дома,
Это дача и курорт.
Как мохито пить без рома,
Без зачатия аборт, –
Без моей к нему любви
Хоть и вовсе не живи.

Я его духи вдыхаю
Будто ладана дымок
И немедля ощущаю –
Ткань влажнеет между ног.
Он дороже мне всего –
Я люблю, люблю его!

Он мне только чуть кивает,
А зрачки мои – как тьма.
Он меня не раздевает, –
Раздеваюсь я сама.
Старым лаком скрипнет стол:
Вышел шеф – ещё вошёл!

Чуть держусь – из глотки рвутся
Низкий стон, и визг, и вой;
Хватит силы оглянуться –
Он качает головой:
Неприлично – за дверьми,
Может, полно всё людьми, –

Я же – здесь, – никто не скажет:
Отменяется доклад, -
Тон хороший всяко важен
Для карьеры и зарплат.
Кончен день – к родным и близким, –
Кормом им наполнить миски.

Муж пристанет – хорошо бы…
Дети спят? Тогда давай,
Набивай мою утробу
Пустяками через край.
Притворюсь, зевок сдержав,
Кончу, вспомнив, как my love

Ускоряется к финалу,
Как уносит в небеса
Долгий миг, - всё много - мало! –
Всё трясётся полчаса…
Выдох долгий – долгий вдох…
Снова тянет к низу – ох!

А с утра – гордясь осанкой,
Сфинксом сяду у дверей, –
Телефоны, фирмы, банки,
Скорый ход фельдъегерей.
Сладким басом грянет гром:
«Заходи, чайку попьем».

Он красивый, щедрый, добрый,
Жаль – ему нельзя любить:
Люди злые, злее кобры –
Не замедлят укусить.
Уврачую и спасу,
Кровь из ранки отсосу!

Что смеетесь? Вы не скальтесь, -
Мой любимый лучше всех!
Вы себя любите пальцем –
Нет доступнее утех!
Я люблю тебя, мой милый!
Ты да я – мы вместе сила!










Меня никто не опускал,
Намека не содержит адрес, –
Я просто автору финал
Щас сочиню, совсем не парясь.
Я наблюдательна, умна
И я совсем не голодна.

Не предлагайте мне крупы, –
Портвейна чуть под белый стилтон,
Сей опус… Он не для толпы, –
Он вроде тропок лабиринта.
Входить не надо по уму, –
Изнанку жизни знать…К чему?

Но глаз моих не миновать
Всему тому, что здесь творится.
Нетрудно будет заказать
На утро мне кусочек пиццы?
В ней хлеб и сыр, и базилик,
А здесь – девчонка и старик,

Девчонки и кобелья куча,
Всегда несытый случкой босс,
Две девки, что друг дружку мучат
Любовью к третьей да взасос…
Как пиццы круг их жизней бег, –
Сколь примитивен человек!

Пресна людей литература:
Уж грызла, грызла – всё крахмал!
Про то, приятна ли фигура,
Да кто кому и как давал…
А этот дед копнул изрядно, –
Наверно, врёт, но сильно складно!

Так в капле видят океаны,
А здешний civilisation –
«Титаник» с айсбергом в тумане
Уже в одно объединён…
Всё суета и плоти тлен?
Нелеп Экклезиастов плен!

Ведь жизнь идёт непонарошку!
А у людей любовь – товар!
Вот кот – бесплатно любит кошку,
Орёт про свой любовный жар, –
Ему сейчас бегут навстречу.
Совсем не так у человечек.

Живёт в соседней норке Настя,
Лелея трепетную грудь,
Наощупь ищет грудью счастья –
Прилипнет взглядом кто-нибудь,
Проверить чтобы впечатленье,
Такой уж век – во всём сомненье,

Всё декольте натрёт глазами,
Решит потрогать слегонца, –
За деньги трогают руками,
За блеск на пальчике кольца!
Нет, есть и те, кто любит это,
Тут автор прав, – аж до минета,

До безобразий аж до самых,
Аж… до не знаю до чего…
Но бескорыстных мало в дамах, –
Я не такая, дорогой!
Какая ж ты на самом деле?
У секретарши нет постели, –

Рабочий стол, ещё диваны, –
По месту службы голый блуд,
А коль случаются романы –
Подружки быстро пресекут.
Ну, словом, автор прав, и точка!
И хватит этой суходрочки!

Про офис я еще добавлю:
Здесь ловят мышек полевых,
Мышей домашних вы для травли
Оставьте котиков иных.
Для девок офис – мышеловка,
Раз хочешь выжить – будь плутовка!