Лес заповедный – глушь и тишина, Бор молчаливый словно вечность. Нагретой хвоей пахнет до темна. Извивы, свежесть неглубокой речки. Не слышно птиц, и только козодой Веретеном трещит одно и тоже. А ночью филины натужно спорят с тьмой, Своим «У-гу» скребут ножом по коже.
В лесу перед обрывом круглый храм Сияет маковкой своею в синем небе. Колонны вкруг внутри. По сторонам На стенах лики тех, кто упокоен в склепе. Сошёл я в склеп, и вновь вернулся вверх, Где в окнах волновались сосен главы; И ветер, как когда-то в прошлый век, Гудел и пел там словно дух лукавый. Всё тот же он, как двести лет назад, А я совсем один не только в этом храме – Один я в мире всём среди былых утрат, Забытый всеми: и друзьями, и врагами.
