|
Устала Муза, выдохлась совсем,
Изящный срок стихам пришёл в упадок...
Я вдохновлялся, не делясь ни с кем,
И миг общенья стал совсем несладок.
Любовь моя, мне больно наблюдать,
За тем, как образ твой другие пишут...
Им не надо наверное понять,
Что всё крадут с твоей духовной ниши.
Ведь повторить не смогут образ твой,
Воруя все манеры и повадки...
В стихах ты совершенно нетакой,
Хоть слог у них стремительный и хваткий.
И за стихи не говори спасибо,
Избавь себя от лести и ошибок.
© Автор перевода: Владимир Замыслов
Дословный перевод (подстрочник)
Пока я в одиночку молил от тебя помощи, только
мои стихи представляли весь твой прекрасный образ...
Но случилось так, что мои нежные стихи пришли в упадок,
и моя приболевшая бедная Муза, уступила место другой.
Любовь моя, я пришёл к заключению, что твой милый образ
заслуживает внимания более совершенного и достойного пера.
Но помни, чтобы о тебе не сочиняли поэты, они у тебя
крадут всю твою красот, возвращая её в стихотворной форме.
Наделяя тебя своей добродетелью-словами, которые крадут
с твоего поведения, придавая им нужную форму красоты.
Но это всего лишь описание твоего прекрасного лица! Они не способны
воздать тебе достойной похвалы, а только повторяют твой образ.
Не стоит их благодарить за то, что они пишут о тебе... Поскольку
за их творчество ты расплачиваешься своей внешностью.
Текст оригинала
Whilst I alone did call upon thy aid,
My verse alone had all thy gentle grace,
But now my gracious numbers are decayed,
And my sick Muse doth give another place.
I grant (sweet love) thy lovely argument
Deserves the travail of a worthier pen,
Yet what of thee thy poet doth invent
He robs thee of, and pays it thee again:
He lends thee virtue, and he stole that word
From thy behaviour; beauty doth he give,
And found it in thy cheek; he can afford
No praise to thee but what in thee doth live.
Then thank him not for that which he doth say,
Since what he owes thee, thou thyself dost pay.
© Sonnet LXXIX by: William Shakespeare
|
