Изульвант: «Воскресенья.»

Задумайся
Мой старший брат.
Возвышенный людьми
И родом.
С чего
Коснуться вдруг решит
Тебя мой бог
Ударным слогом.

Полнится золотом
Казна.
Достаток плещет
В звонкой мути.
Но голос!
Совести
Какой!?
Звучит в обилье
Праздной сути.

Хвала ли?
Стелется в деньгах
Почет ли?
Ломится  средь
Яства.
Или?!
Нищеты , проклятья
Дух.
Тлетворным
Стелется лукавством.

Чужой серебряник труда
Тобою брошенный
Под ноги
Волхвам
Поношенных терна
Едва ли
Скрасит
В лаптях ноги.

Не от того ли?
К их тропам
В покое звери
Припадают.
Что рук
Мозолистых труда
Чужих
Грошей
Стопа не знают.

Излишек.
Где то по пути
Найдет в горстях
Себе лазейку
И обраниться
У ворот
Молящих небо
За копейку

Слезой
Разверзница луна
На дожделивом
Небосводе.
Лицо хозяйки
Поутру
Что отряхнуть
Споткнется ноги.

Немного нужно
Для искры
Веселой пляски
В русской печке
Котел
Со щами на углях
Да огонек
В потухшей
Свечке.

Не глуп народ
И не дурак
Да зря
Ленивым
Обзывают
Не у него
Ли холуи
В твой дом
Закромы
Набивают.

Скажи братишь
Не тяжело?
Не жмет ли плечи
Знатный соболь
Парчи
Засаленных
Плешин
Неугомонно - жадных
Кровель

Когда ходил
ты по дворам
Нет
Не с мешком
Для разорения.
А с леденцами,
Пирогом
В час выходной
День воскресенья.

Когда несла
Тебя молва?
На крыльях
Радостного
Вздоха.
И поклонялась
За добро
Кобыла
Пахарь
Рож
И соха.

А дичь
Глотая
Не першит?
В забаве стрелянная
Плутом
А ведь
Когда то
За нее
Ты сек
Ловца
Жестоким кнутом

А он
Ведь
Силился прожить
Хотя бы
День
В морозной ночке
И улыбаясь
Отварить
В похлебке
Дичь
Для тусклой дочки.

Другим ты был
При рук
отце
И уважал
Кровь десятины
И двор
Высоких теремов
Двуногой
Чужд был
Шуб
Скотины.

Суровы были мужики
Работы черной
Не чурались
Но как же!
Как сладко
И с душой!
Они в застольях
Выражались

Вино играло на устах
Народ звенел
В цветных
Баранках
А краснощекий
Мальчуган
Во всю
Резвилась
В зимних санках.

И не был
Ярмарки рассвет
Понурым
В суете кипенья
Кружилась в вертилах
Карусель
Часов
Гулянья
Воскресенья.