|
Часть 1. Зов. Ледяной колодец.
Дорога шла по сосновому лесу, и я с каждым шагом приближался к чуть видневшемуся впереди просвету, чувствовал, что что-то происходит, но что конкретно не мог понять, только ощущал всё больший и больший душевный подъём. Вот сейчас! Вот только выйду к этому просвету среди сосен и всё пойму. Я шёл к нему. Я просто летел, не замечая усталости. И вот этот миг настал. Я находился на выходе из леса и стоял на небольшом земляном возвышении. Огромная радость оттого, что я всё-таки дошёл, переполняла меня. Я понял куда стремился. Я чувствовал себя маленьким мальчиком, которому подарили ещё раз детство. И понял, что, двигаясь по дороге, с каждым шагом, когда я приближался к просвету среди сосен, время отступало назад. Молодели душа и тело, наливаясь какой-то живительной силой, а я сам превращался в ребёнка, которому всего двенадцать лет. Отсюда эта лёгкость в теле и эйфория оттого, что я всё-таки попал в этот мир, куда никто до меня не смог попасть.
Передо мной вниз спускался пологий склон. Старый лес, шумел за спиной, слегка покачивая вековыми кронами сосен. Вид небольшой долины с голубым озером и неширокой речкой, впадающей в неё и домом, стоящим прямо на берегу этого озера, который одной своей частью находился на суше, а другой частью нависал прямо над водой, опираясь на толстые сваи, был страшно знаком. И не просто знаком, как какое-то общее знание чего-то, а именно знаком тем, что это только твоё и знать об этом не может никто.
Я побежал к дому, с каждым шагом нетерпение от желания увидеть её, становилось сильнее и сильнее. Вот сейчас, прямо сейчас я открою дверь и войду. Но, не успев добежать до дома, я увидел, как дверь стала сама открываться и на порог вышла бабушка, моя Ванаэма. Я подбежал к ней и как когда-то в детстве, когда искал защиту и ласку, прижался, закрыв глаза. Она стала тихонько гладить меня по голове, приговаривая:
- Ну что ты испугался, маленький мой мальчик. Не бойся. Мы тебя все уже давно ждём. Мы знали, что ты придёшь. Пойдём в дом.
Я переступил порог дома и сразу же попал в большую комнату, чем-то похожую на небольшой зал. В центре комнаты находился невысокий четырёхгранный столб, на значительном расстоянии от которого располагались скамейки, столы, стулья, табуретки на трёх ножках. На одном из столов расположенных справа в глубине комнаты лежала большая книга. С левой стороны, немного возвышаясь над общим уровнем пола, находилась небольшая площадка, на которой стояло большое деревянное кресло, небольшой столик и несколько табуреток.
- Пойдём, сядем, - сказала бабушка, - а то у меня ноги немного болят.
Она села в кресло, я же уселся рядом с ней на одной из табуреток.
По всему периметру этой большой комнаты на стене висели какие-то травы и незнакомые предметы. Лишь в левом дальнем углу от входа, часть стены, шириной примерно в метр была свободна от пола до потолка. Под самым потолком на стене был закреплён толстый ствол сосновой ветки, толщиной с четыре моих руки, начало и конец которой, казалось, вырастали прямо из стены и уходили в неё, делая это место похожим на турник. Только непонятно было, как это можно было до него достать. От пола до потолка было примерно метров восемь и если захочешь то даже с разбега до турника не достанешь, и по стене не заберёшься, так как весь дом был построен из толстых стволов сосны полированных временем. Стены так и хотели сказать нам, что даже если мы сложим все годы жизни находящихся в этой комнате людей, этого будет мало, чтобы подсчитать их возраст.
Все стулья, табуретки, скамейки были заняты людьми разных возрастов, от детей до стариков.
Тихий гомон разговоров доносился со всех сторон, прерываясь иногда возгласами и весёлым смехом. В воздухе висел запах пряных трав, сосновой смолы, костра и древности этого места.
В центр этого небольшого зала выходили все, кто хотел порадовать окружающих своим умением и ловкостью. Парни и девушки, даже самые маленькие дети, по очереди рассказывали и показывали, чему кто научился за день. Если что-то нравилось всем, слышались возгласы одобрения, а если у кого что не получалось, сыпались шутки и звучал добрый смех. Никто ни на кого не обижался. Аура зала была наполнена добром и любовью.
- Ну, а ты, что можешь? - спросила меня бабушка.
Я без страха вышел в центр этой большой и уютной комнаты. У меня уже кое-что получалось, но я не понимал, почему и как, и все же решился показать это. Взяв со стола деревянную миску, я сказал:
- Сейчас я её подброшу, и она не упадёт на пол.
Подбросив к верху миску, я попытался остановить её падение, но она спокойно долетела до пола и, звонко ударившись об него, запрыгала на одном месте. Быстро наклонившись, я подхватил прыгающую миску, по краю которой, увы, уже появилась трещина. Смех и шутки полетели в мою сторону. Я немного смутился от этого, но не обиделся, так как останавливать в падении предметы у меня уже получалось раньше и не раз. Немного подумав, я понял свою ошибку: я просто плохо себе представил в уме сам процесс полёта миски и её остановку. Решив немного усложнить своё выступление, я взял со стола кружку с водой. Подкинув кружку вверх так, чтобы вода вся из неё вылетела, я полностью отключился от внешнего мира, где ни один звук не доносился до меня. Существовали только кружка и вода в ней. И мысленно представив, как кружка и вода зависают в воздухе, я их остановил. Раздвинув руки в стороны и направив их ладонями на кружку, я мысленно перевернул её в вертикальное положение и заставил висеть под застывшей в воздухе водой. Продолжая движение руками на расстоянии и, мысленно представляя себе это, я стал собирать всю висевшую в воздухе воду в вертикальный столбик, расположив его прямо над кружкой. Затем стал медленно опускать водяной столбик вниз, пока он весь не собрался внутри кружки. После этого я представил себе, как кружка с водой медленно движется к столу, находящемуся прямо справа от меня и опускается на него. Как только кружка коснулась стола, раздались возгласы одобрения и радостный смех, и я понял, как они сильно все за меня переживали. Я сам был в восторге оттого, что у меня всё так здорово получилось.
- Это мой внук! – с гордостью сказала бабушка.
- А теперь, подойди к стене в углу комнаты и повисни на деревянном турнике вниз головой, зацепившись за него ногами, и попробуй услышать своего дядю Володю. Он сейчас находится на берегу озера.
Я теперь знал, что и как мне надо делать. Мысленно представив себя идущим по стене, я добрался до верхнего угла комнаты. Зацепившись за деревянную перекладину ногами, я повис вниз головой. Сосредоточившись, я попытался услышать мысленный голос дяди Володи. Ничего не получалось. Только когда я представил себе его чёткий образ, до меня стал доходить призыв дяди прийти на берег озера. Спустившись с перекладины, я сказал бабушке, что меня ждут на берегу озера.
- Иди, - сказала она.
Я вышел из дома и пошёл в сторону озера, где на берегу меня ждал дядя. Когда я подошёл к нему, он сказал:
- Просто постой на берегу и попробуй представить себе, что здесь могло произойти очень много лет назад.
Я, молча, стоял на берегу. Ветер полностью стих и на воде не было видно никакого движения, казалось, что озеро это не озеро, а огромное чёрное зеркало, в середине которого плавала огромная серебристая луна.
Я стоял и смотрел на отражение этой луны. Было тихо и спокойно вокруг. Неожиданно, что-то стало происходить с моей памятью. В ней стало всплывать событие, произошедшее здесь, на этом самом месте очень и очень давно. Событие, произошедшее не со мной, но в тоже время, как бы и со мной. Тогда, когда лёд на озере был ещё очень толстый, и, чтобы набрать воды, нужно было спуститься за ней по ледяным ступенькам, вырубленным в толще льда.
Я был тем мальчиком, который пришёл с деревянным ведром за водой и стал осторожно спускаться вниз, к чернеющей глубоко внизу поверхности воды.
Я спустился к воде, которая-то опускалась, то поднималась в ледяном колодце, вызывая небольшое волнение, такое странное здесь, под такой толщей льда.
Стоя перед чёрной колышущейся массой воды, меня неожиданно охватил страх, что сейчас может произойти что-то очень и очень страшное. Я повернулся, чтобы бежать наверх, вон из колодца, но не спел. Раздался оглушительный треск и грохот, и лёд треснул, как раз по колодцу и через всё озеро до самого противоположного берега.
Стены ледяного колодца стали сдвигаться. Одновременно с этим стал резко подниматься уровень воды. Стены колодца стали крошиться и падать вниз, загораживая мне его выход. Ужас охватил меня. Страшно закричав, я бросился по крошащимся ледяным ступеням наверх и уже понимал, что не добегу.
Как и почему, и что произошло дальше, я не смог понять? Но вода застыла на подъёме, стены сужающегося колодца замерли, крошки и куски льда повисли в воздухе, а я продолжал подниматься в тишине по раскрошенным ледяным ступенькам к выходу из него. Только когда я поднялся наверх и отошёл на значительное расстояние, всё снова ожило. Снова появился звук жуткого грохота, и стены колодца сомкнулись.
Я долго стоял на берегу озера под впечатлением, всплывших не моих воспоминаний. Я был ещё там, тем мальчиком, и в тоже время находился здесь и сейчас возле дома на берегу тихого озера, в этой прекрасной долине.
Вернувшись в дом, я подошёл к Ванаэме и рассказал, что произошло со мной на берегу озера, и как мне было страшно. Бабушка положила на мою голову свою руку, и слегка поглаживая её, сказала:
- Не бойся, мой маленький мальчик, мы все видели это. Мы тоже побывали там, только каждый в своё время и каждый был тем мальчиком. Это был твой далёкий предок. Он первый смог остановить лёд, и только его потомки могут видеть, как это произошло. Мой страх прошёл.
Сознанием взрослого человека я понял, что это была родовая память, передающаяся по наследству на генном уровне. Всё стало на свои места. Хорошо когда есть те, кто может ответить на твой вопрос.
Часть 2. Хоровод. Книга.
Пока я ходил на берег озера, события в доме продолжали идти своим чередом. Начались игры с песнями, и молодёжь с энтузиазмом приняла участие в них. Образовался хоровод, который двигался по кругу большой комнаты.
Девчата и парни, среди них были и достаточно взрослые люди, взявшись за руки, вприпрыжку, поворачиваясь то налево, то на право, двигались вокруг небольшого каменного четырёхстороннего столба, вернее это был даже больше четырёхгранный усеченный конус и пели весёлую песню.
Один из танцующих находился в центре круга возле камня. Пританцовывая в такт песне, он неожиданно двигался вперёд и ловил кого-либо из двигающейся цепочки хоровода и если парень ловил парня, то он возвращался назад к камню, а если повезёт, и он поймает девушку, то уже она становилась в центр круга. Он же занимал её место в цепочке хоровода, и теперь ей приходилось ловить, но только уже нужно было поймать парня. Со смехом вталкивали тех, кому не повезло, к камню в центр хоровода.
Я подумал, что нет ничего проще, так как они ловили танцующих в хороводе людей с открытыми глазами, поймал и меняйся местами. Я только обратил внимание, что ловец вёл себя, как-то странно, как слепой, но не придал этому значения.
Безудержное веселье охватило меня, и я вклинился в круг. Притопывая и поворачиваясь в танце, я двигался в хороводе вместе со всеми и пел с ними песню.
Я осознавал, что не знаю слов, и знать их не мог. Во мне жило, как бы два сознания сразу: одно маленького ребёнка, другое – взрослого человека, прожившего уже большую часть своей жизни и привыкшего уже ничему не удивляться. Слова в голове возникали сами и легко пелись на чужом, но так мне знакомом и понятном сейчас языке. Переключение сознаний, а то и их слияние воедино, происходили непроизвольно, когда это было нужно. Смех и веселье заполняли всю комнату. И вот в тот момент, когда я в прыжке повернулся на внешнюю сторону хоровода, меня поймала, танцующая в центре круга девчонка. Я стал ловцом, и мне пришлось встать к каменному, усечённому конусу.
Это был, как неожиданный удар грома ночью. Я испытал шок и в тоже время понял или вспомнил, почему никто не завязывал глаза ловцу, танцующему возле камня. Я сам перестал видеть, как и они. Для меня продолжали существовать все запахи комнаты, сушёных трав, дерева, костра, воды и я продолжал слышать все звуки вокруг. Песня и весёлый смех звучали со всех сторон, но я ничего не видел, и совсем не боялся этого.
Само собой пришло знание, что это камень и песня, накидывали чёрную пелену на глаза. Потом она проходила, если ты выбирал из хоровода танцующих людей, пару противоположного пола. Только так и можно было снова стать зрячим и веселится дальше. Или когда весь хоровод прекращал петь и танцевать. Начиналась игра также с песни и хоровода идущего по кругу. После первого куплета песня прерывалась, хоровод останавливался и все старались вытолкнуть друг друга к центру круга, туда, где находился каменный столб. Тот, кто окажется ближе всех к нему, попадал по его влияние и переставал видеть, и игра начиналась.
Четыре раза я пытался поймать себе замену. Только смех был для меня наградой. На пятый раз повезло, я поймал женщину, и сразу же ко мне вернулось зрение, и я встал в круг на её место. Хоровод и песня продолжились дальше. Когда все порядком подустали, песня прекратилась, и участники хоровода разошлись по залу. Я подошёл к столу, справа возле входа, чтобы напиться воды. Она имела приятный запах и слегка кисловатый вкус, видимо в неё была добавлена какая-то ароматная трава. Выпив кружку воды, я сразу почувствовал, как жажда прошла, а с ней и усталость.
Оглядевшись вокруг, я обратил своё внимание на дальний правый угол этого небольшого зала, где на столе, стоявшем недалеко от стены, лежала открытая книга. Она была открыта примерно посередине своей толщины. По внешнему виду выглядела она очень старой. Удивлял её размер, занимавший всю площадь стола. Виден был текст только левой половины открытой книги так, как правая сторона закрывалась прокладкой из ткани. Ткань выглядела странной. Я потрогал её рукой, при этом почувствовал тепло исходящее от поверхности ткани и лёгкое покалывание в пальцах. Она была воздушной и мягкой на ощупь, хотя на вид казалась плотной и немного толстоватой для книги. Я спросил:
- Что это за ткань такая?
Дядя Володя ответил:
- Она изготовлена очень давно, из шерсти уже вымерших древних животных, по технологии, секрет, который давно потерян в глубине веков. Это не ткань. Это тонко распушенная шерсть, спрессованная и обработанная определенным способом.
На левой открытой странице книги были изображены группами какие-то замысловатые символы, чем-то похожие на буквы, видно составляющие слова. Они светились и казались, написаны золотом.
- Что это за книга? - спросил я.
- Эта книга лежала на камне, когда её нашёл наш предок. Его ты видел
в ледяном колодце. Только Ванаэма, твоя бабушка, моя мама, умеет по ней читать.
- А кто научил бабушку?
- Книга.
- А кто будет следующий читать по ней?
- Только женщина по крови близкая нашему предку. Книга сама сделает выбор, как выбрала твою бабушку.
- Но мне не понятно, как могла она уместиться на поверхности этого камня? Она большая и может запросто с него упасть, а открыть её на камне просто невозможно.
- Смотри, – сказал дядя Володя, закрывая книгу на столе.
Он взял её и пошёл в сторону камня. Подойдя к нему, он положил книгу прямо на символы, вырубленные на его поверхности. И в тот же миг книга уменьшилась до размеров позволяющих ей спокойно лежать на плоскости камня. Он открыл её. Символы и буквы светились золотым светом.
- Поднеси руку к тексту – сказал он.
Я протянул над текстом руку и почувствовал упругую тёплую волну, исходящую от него. Всю руку стало покалывать как будто иголками. В голове появились какие-то непонятные образы и зазвучали слова, смысл которых был мне непонятен. Я сказал дяде об этом.
- Это говорит о том, что в твоей крови есть и кровь твоего далёкого предка, - ответил он.
- Иди, играй, а то уже друзья тебя заждались.
- А книга? Её никто не заберёт?
- Нет. Она сама себя защищает.
Повернувшись спиной к камню, я увидел в дальнем углу комнаты своих друзей Мартина, Михкеля и Юло. Они о чём-то шептались, изредка поглядывая в мою сторону…
Открыв глаза, я посмотрел на часы, было два часа сорок восемь минут ночи. Долго я лежал с открытыми глазами, находясь под впечатлением этого странного сна, думая, что это было сон или явь? Всё было так реально и так сильно зацепило мою душу, что когда я незаметно заснул, а утром проснулся от звонка будильника, сон мой не забылся, как часто бывает со снами. Он остался в моей памяти со всеми подробностями, вытащив из памяти цепочку таких же странных снов, давно уже забытых мною, тем самым, приоткрыв дверцу Зоны Особых Воспоминаний (З.О.В.). Зону памяти человека, где хранится вся наша родовая информация, где хранятся наши сны и явь, место, откуда они к нам приходят, иногда так удивляя своей точной повторяемостью событий, во сне и наяву. Эта её повторяемость заставляет нас думать, что всё это ты уже где-то видел или слышал, иногда даже предсказывая события, которые могут произойти в недалёком будущем. Эти З.О.В.-ы, находящиеся в каждом разумном существе, по непонятным нам каналам контактируют друг с другом, иногда ставят нас всех в тупик, подкидывая удивительные загадки, заставляя думать тебя, что ты не являешься тем, кем тебя считают и видят окружающие. Они позволяют твоему сознанию побывать в чужих воспоминаниях, где ты: то садовник в саду древнего Рима, то раджа из далёкой Индии, то раб на галере, то просто житель туманного Альбиона, то вообще непонятно кто ты и что. При этом, смешиваясь, они создают фантасмагорию мирового бытия, позволяя тебе путешествовать по З.О.В.-ам других разумных существ.
|
