Проза

Господа покойники, не обижайтесь, но следующие похороны, на которых я согласна присутствовать, точнее придется - мои собственные. Не так отвратителен тлен, как окологробная тусовка. В своих наивных романтических мечтаниях я представляла, что на похоронах говорят об усопшем: чем был славен, что вместе связывало, что не смогли сказать при жизни, но хотят сказать сейчас и т д. и т п. Нет, реальность гораздо жестче: покойник уже давно забыт и заживо закопан, все долдонят о своих проблемах, о своих

Раньше казалось, что у всех Новый Год такой сказочный, веселый, яркий и запоминающийся, одна я уныло прозябаю среди всеобщего веселья, не чувствуя в себе сил ни разделить ни приобщиться. Сейчас вижу, что у большинства он такой же унылый и не интересный, максимум напьются до изумления и уснут в тарелке с салатом. Когда я перестала его отмечать и изображать радость, ко мне пришла душевная гармония: ни забот ни хлопот, ни посиделок, от которых хочется взвыть. Бетховен в праздники работал и мне

Напрасно люди ждут контакта с Высшим Разумом. Вы где-нибудь видели ученого, который бы искал себе дурака для беседы?!

Вы зашли ко мне потому что увидели мой назойливый лайк и неискреннюю подписку? Этими методами я получаю до 12 клиентов в день (с)


Бумеранг добра (с) Добро не возвращается, возвращается бумеранг.

При отсутствии сплетен в ближайшем окружении, можно интересоваться глобальными новостями, это гораздо интереснее и драматичнее.

Хорошее

Поджав колени до груди
Свернувшись как лучинка
Лежит в агоневом поту
Тот чья душа картинка.
Не слышно стонов и мольбы.
И строк из уст писанья.
И лишь она.
Над ним сидит
Обняв его сияньем

Ты снова это сотворил!
Отдал свое дыханье!
Опять твой глупый гордый дух
Ходил сквозь расстояния.
Держать плотину на реке.
Воды безбрежной глади.
Под серебром большой  луны
Волны бессменной зяби.

Зачем!

Эх, природа! К каждой травинке, букашке и песчинке, я чувствую невероятную привязанность. Трудно, конечно, выразиться в каком плане – это своя, нигде неприменимая более, привязанность. Почувствовать её редко случается: к сожалению, человек устроен слишком примитивно, чтобы во всем быть вечно осознанным. Постоянно наш разум отвлечен, то на бытовуху, то на что-то сверхвысокое, заоблачное. Лишь в редкие минуты трезвости, от шумных мыслей, мы можем видеть не бухгалтерские отчеты, не далекие звезды,

МОЯ ПЕРВАЯ КАРТОННАЯ ЛЮБОВЬ

Этот год мне запомнился на всю жизнь. Во-первых, я закончил школу. Всего с тремя тройками: по-физкультуре, труду и химии. Да! Химичить я так и не научился. По физкультуре у меня была единственная пятерка – за прыжок в высоту. А труд для меня так и не стал первой жизненной потребностью. Многие до сих пор убеждены, что руки у меня растут как раз из того самого места, что ниже спины. Я уважаю чужие убеждения.
Во-вторых, я поступил в университет. Теперь

МОЙ ДОМ

Затоном называют рабочий поселок, окраину города. Хотя достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, что это ни какая не окраина, а чуть ли не самый центр города. Как раз напротив железнодорожного вокзала, правда, на другом берегу Оби, со всех сторон окруженный тогда еще единственным на левой стороне Кировским районом, самым большим городским районом. Затон расположился на полуострове, похожем по конфигурации на Кольский. С одной стороны, Обь, а с других, как Белое море,

Жил - был в одной стране маленький человечек. Звали его Ноготок. А страна, в которой он жил, называлась Апельсиния. В этой волшебной стране всегда было светло, тепло и ясно. Все её жители светились любовью и радостью. Они всегда помогали друг другу, улыбались и смеялись. Им очень нравилось трудиться и резвиться, танцевать, петь, бегать и прыгать. Солнце в этой чудесной стране светило очень ярко, небо было непередаваемо голубым, облака - ослепительно белыми и красивыми, трава и деревья радовали