Снится мне сон где я на трассе ночной,
А вокруг не души – лишь шепот ветров,
Как плач чей-то души.
Я мертв и всё позади,
И боль от своей бессмысленной судьбы
Но я просыпаюсь и понимаю что я обречён прожить тот сон

Снится мне сон где я на трассе ночной,
А вокруг не души – лишь шепот ветров,
Как плач чей-то души.
Я мертв и всё позади,
И боль от своей бессмысленной судьбы
Но я просыпаюсь и понимаю что я обречён прожить тот сон

Бегу я по лесу как тень без лица,
Сырой тропинкой сквозь ночные сердца,
Где тьма шепчет тайны и страхи.
Позади лай овчарок – эхо судьбы,
Как призыв к отчаянию в бесконечной ночи.
А впереди лишь мрак и холод

В жизни нет смысла, лишь тлен и обман,
Умолкла песня, затихли страданья.
Пустые звуки мира – лишь злой дурман,
Лишь боль – реальность, а счастье – мечтанье.

Мираж надежды тает в серой мгле,
Душа иссохла в

Пишу я стихи о судьбе, о смерти и о конце. Подношу я Вальтер к виску. Это мой последний аккорд. И слышу шёпот вдали — туманчевый зов. Шёпот твердит мне: «Очнись, сделай свой последний аккорд». Щелчок Вальтера у виска — это звук моего

В руках верёвка, на столе — записка прощальный..
Ответ моей душе, ответ на то, что не стоило молиться,
Стоило сразу умереть.

На голове мешок, на руках наручники,
Иду к своей благополучной смерти.
Звук затвора — последний звук моей судьбы.
Но есть и шёпот дамы в чёрном,
Стоящей позади меня в тиши.

Я стою ночью на своей могиле тихо,
Опуская взор своих глубоких глаз.
Боль и страх остались позади,
Вот лицо моё и дата та же.
Напуган ли я? Скажем: Нет.
Я счастлив, что нашёл покой.

Сижу на закоулках сознания,
Пытаюсь напиться.
Я хотел бы понять весь мир,
Но я закрылся в себе.

Хочу перестать терзаться
И сыграть свой последний аккорд;
Но дуло Мушкета закончит мой вечный страшный сон.

Я как старое пальто за окном кино,
Дождь и грязь, и дама в чёрном.
Мой труп висит в спальне тёмной —
Символ конца одного пути.

Но я не боюсь увы нет,
Потому что рожусь я снова в бездне
тёмную.
И