Вовсе не имеют срама
те, что из ребра Адама.
Ева первою сдалась —
искушенью поддалась.
Откусила запретный плод
и пошла рожать народ.

А мы и не скулим —
всех нах посылаем:
иди мол, «пилигрим»,
как жить и сами знаем.

Кто книжечку до дыр читает —
наверное не всё в ней понимает.
Прочтение её в повторный раз
наводит на раздумья подчас.

Когда мне море по колено,
то напролом уже иду.
А вокруг немая сцена,
все смотрят — может упаду.

Умные хитрее дураков
и тому конечно есть причина:
говорят же без обиняков —
простофиля мол и дурачина.

Охренеешь тут однако,
коль уже в который раз
грабли, злые как собака,
бьют не мимо, прямо в глаз.

Смотрю я на квадрат,
а вижу черноту —
намалевал Малевич
наверное мечту.

Коль новое не ищешь — суждено
покорным стать «своей» судьбе.
И остаётся только лишь одно —
тащиться по разбитой колее.

Чтобы меньше ощущать —
нужно отрешиться:
всё, всегда и всем прощать
или же — напиться…

Использовал свой рудимент,
когда подвернулся момент.
Теперь в ожидании живу —
снова подходящий случай жду.

Грибы с глазами
бывают едва ли.
Но если попался,
то ты доигрался.

Иногда — это случайность,
иногда — не правило.
Чаще всё-таки реальность
шанса не оставила.

К чему весь этот спор,
нет же здесь секрета:
все знают с ранних пор —
забор символ запрета.

Цели редко совпадают —
разношёрстен наш народ.
Кто-то завсегда страдает,
ну, а другой наоборот.

Порог желаний —
жить и наслаждаться:
поменьше чтоб страданий,
побольше — просто улыбаться.