Вера осмыслению не подлежит,
с нею нужно просто жить.
Ведь растает она как туман,
если подумаешь, что это обман.

Мы от инфляции
уже в прострации.
Что поделать тут —
цены ведь растут.

Неудавшийся шутник
пошутил и сразу сник:
своей шутке сам смеялся,
но — непонятым остался.

На возраст любим мы пенять,
на память сетуя с тобою,
но всё ж не хочем пыл унять
и не стремимся ведь к покою.

Уста глаголют всё подряд,
не только мудрость изрекая,
и вклинится порою в звукоряд
иль брань, иль глупость вековая.

Чтобы доверье оправдать —
нужно постараться.
Надо действовать, не ждать —
чего нам бояться.

На экзамен приходите
и с собою прихватите,
будет что нам обсудить,
чтоб могли вас оценить.

Вовсе не имеют срама
те, что из ребра Адама.
Ева первою сдалась —
искушенью поддалась.
Откусила запретный плод
и пошла рожать народ.

А мы и не скулим —
всех нах посылаем:
иди мол, «пилигрим»,
как жить и сами знаем.

Кто книжечку до дыр читает —
наверное не всё в ней понимает.
Прочтение её в повторный раз
наводит на раздумья подчас.

Когда мне море по колено,
то напролом уже иду.
А вокруг немая сцена,
все смотрят — может упаду.

Умные хитрее дураков
и тому конечно есть причина:
говорят же без обиняков —
простофиля мол и дурачина.

Охренеешь тут однако,
коль уже в который раз
грабли, злые как собака,
бьют не мимо, прямо в глаз.

Смотрю я на квадрат,
а вижу черноту —
намалевал Малевич
наверное мечту.

Коль новое не ищешь — суждено
покорным стать «своей» судьбе.
И остаётся только лишь одно —
тащиться по разбитой колее.