|
Дрожащие локти гребли под шинель
Испачканный снег пеплом чёрным:
Сквозь линию фронта и пулей метель
Солдат полз к своим обречённый.
Подбило машину и всех, как кутят,
Отбросило в грязную жижу.
Погиб экипаж, а за ним весь отряд,
Один только чудом, он, выжил.
Чертил борозду кирзовым сапогом,
Петляя по взрытому полю.
Он полз словно танк через рвы напролом,
Нисколько не чувствуя боли.
Не думал в тот час он о смерти своей,
О светлом лишь думал — о доме.
И мысли о том грели сердце сильней,
Теплей становились ладони.
А танки ревут. Миномёты пищат.
И враг подступает всё ближе.
Пусть знает фашист, кто есть русский солдат,
Идущий на смерть, чтобы выжить!
Он полз и впивались конечности в грунт,
Чтоб тело хоть как-то продвинуть.
И страх заполнял, как сосуд, его грудь,
Но он не подал того виду!
- "Не слышать, знать, мне соловьёв у реки
В родимом Калужском раздолье;
Не видеть Маруси глаза-васильки,
Не мять клевер в ситцевом поле".
Вперёд не уйти и назад ходу нет,
Прижали, как волка, в загоне.
Достал из кармана он белый кисет
В котором лежала икона.
- Прими к себе, Господи, — буркнул крестясь,
Протёр фото милой невесты.
И душу покинули страх и боязнь,
От вида тех образов светлых.
Назад развернулся, навстречу пополз,
Идущему грозному танку.
Последний, знать, бой уготовил Христос
За Русь мне! — И двинул в атаку!
Вот "Тигр" сравнялся уже с головой,
Затмила броня вихрь белый.
Рванул он чеку околевшей рукой,
И лязгнуло слово — "Победа"!
... Алел над полями морозный закат.
И враг отступал измождённый.
Пусть знают они, кто есть русский солдат, —
Погибший, но непобеждённый!
|
