|
По городу,
припудренному снегом,
шотландский эль
закусывая снэком,
вдоль улочек,
ничем неосвещённых,
вдоль сызмала
столпившихся хрущёвок,
гребу, не зная, –
будет ли граница,
когда настанет час остановиться.
Возможно, и достигну горизонта,
чтоб,
после капитального ремонта
реальности,
пуститься восвояси –
туда, где
с человечеством на связи,
садя на скатерть розовые пятна,
ты будешь находиться
вероятно.
Не ухожу.
Я вышел прогуляться.
Не ухожу.
В двухкомнатное царство
ведут пути-дорожки
непреложно,
где ты меня,
нетрезвого,
убьёшь,
но
в конце пути
домой охотно трону,
чтоб сотворить
наследника по трону.
Не ухожу.
Иное чуждо место;
вокзалы,
тюрьмы,
брачные агентства,
бульвары,
что мрачней моих эринний,
и приземлённый рай авиалиний
не привлекут,
хоть в праздности осенней
охоч пропасть
во мгле своих забвений.
Полёта их
вовеки не прерву я,
поскольку ты, –
увы, не существуя
в действительности,
вымысел всего лишь,
меня любить бесплотное неволишь,
не зная,
как друг друга
мы теряем
на фоне городских моих окраин.
Ночь продерёт
глаза небесной выси,
и я остановлю себя на мысли,
что перешёл давно за все границы,
что предо мной чудовищные птицы,
что, в темноте своей бесславно канув,
я оказался в мире великанов,
что изо всех подвалов, нор, отверстий
желая плоти, смерти, прочих бедствий,
во всей красе (и чувствую – в ударе!)
ползут ко мне невиданные твари,
бесформенные монстры, вурдалаки.
…но мой шотландский эль желает драки.
Не ухожу.
Рассветы и закаты,
снег в мишуре,
рекламные плакаты,
орава писем
(слышен чей-то всхлип там),
их скуку разгоняющий постскриптум,
заботы,
выходные,
уикенды
нас ждут.
Не покидай моей легенды.
Не уходи.
Но вижу, собралась ты.
Не уходи.
В твоей,
подруга,
власти
остаться здесь,
ступать со мной по краю.
Я жизнь твою печальную теряю;
твой образ распадается на части.
Прощай,
моё потерянное счастье.
А впереди –
рабочая неделя;
ни праздности,
ни осени,
ни эля.
Зима – не за горами,
где,
замечу,
на многообещающую встречу
я снова позову тебя.
Однажды
поднимешься легко
на мой этаж ты –
войдёшь в мой мир,
чужды ему границы,
а за окном –
чудовищные птицы…
|
