|
Далеко, где-то в сердце морей,
Как алмаз, по две сотни карат
Прекраснее моря детей
Появилась ты, дева-пират.
Отец её - плут капитан,
Искусный и храбрый в бою,
Хвалёный за тысячу ран –
Передал ей всю силу свою.
Её мать – капитана жена.
Корабли всё выводит с штормов,
Очень ловка, и хитра она,
Словом скажет, на тысячу слов.
Дочь растёт: и не знает беды.
Абордаж – её мать защитит.
Дочь растёт, как дитя всей воды,
Глубина океана манИт.
Материнские синие очи,
От отца тёмный отлив волос:
Растёт дочка прекраснее ночи,
И опаснее тысячи гроз.
Лет в одиннадцать дочка училась,
Как штурвал ей умело держать,
Через год дочка гордо хвалилась,
Что умеет врагов поражать.
Ей сраженье - одна лишь забава,
Лучше песни – звучанье клинка.
Дочь воды хороша, но кровава,
На захваты и битвы легка.
Разносится слух о пиратке,
О её знатных «чёрных корнях»,
О её абордажах всех гладких,
И об уменьях в боях.
Ей шестнадцать уже было скоро:
Вот причалил у порта фрегат.
И на сушу спустилась от моря
Всем известная дева-пират.
Мать с отцом-то за дочкой следили,
Да она и не против была,
Ведь её они очень любили,
И она их любила всегда.
А в тортуге они до рассвета:
Пьянка, золото, шум, алкоголь,
Вдруг раздался шум: выстрел мушкета.
Дочь упала. Острая боль.
День за днём тянулись так жутко.
Все не сдержит солёных слёз мать.
А отец распрощался с дочуркой,
Как могила ей стала кровать.
Но вот ночь. У кровати в каюте
Склонилась уставшая мать…
Дочь очнулась. На той же минуте,
Отец кинулся к ней, обнимать.
Всё наладилось. Снова сраженья,
Снова пьянки, дебоши, шторма.
Дочь фехтует, будто с рожденья
Ловко шпагой играет она.
Но извечный вдруг враг появился:
Граф, успешный, и молод, хорош.
Он пиратскою дочкой дивился,
Но её всё никак не возьмёшь.
Всё погони, всё битвы с годами,
Разойтись ведь никак не могли.
Они не были будто врагами,
Они просто сражались одни.
В один бой граф был быстро повержен,
С торжеством улыбнулась она…
Но он встал на колено: взгляд нежен.
Стать женой ей возможность дана.
Но в ответ граф увидел усмешку,
Дева вскинула ловко мушкет.
Он был для неё словно пешка…
Был когда-то… теперь уже нет.
Меткий выстрел, и кровь запятнала,
Обагрив палубу корабля.
Дева себя оправдала,
Что убила его не любя.
Все обходят её стороною,
За жестокость прозвали Чумой.
Мать с отцом с дочкой рядом родною,
Не дают ей остаться одной.
Так шли годы. Она не жалела
О поступке давнишнем своём.
На родителей дОбро смотрела:
Им ведь так хорошо и втроём.
Всё шли годы… И ей через боли
Пришлось хоронить мать с отцом.
Она плакала – но ведь не в воле
Она управлять их концом.
И дочка воды, дочь свободы,
Жила до конца дней одна.
Года изменялись на годы…
Любить не умела она.
|
