догорает усталое солнце руины
в отголосках последнего крика «не надо!»
обезумевший мир погружается в тину –
только я ни на чьей стороне в баррикадах

там где красным и черным история мира
и отдельной страны

Скайп. Конец линии. Дождь за окном.
Ветер шумит в кронах ветхих деревьев,
Все — с ног на голову, все — кверху дном,
Дни, распростертые в чуждом забвенье.

Ветер над Городом... Там. Не сбылось.
На широте в

знал бы ты, как мне все надоело в родном, но немыслимом городе.
я - к тебе - я - с тобой - и опять к наковальне и к молоту.
проржавевшее небо насквозь пропиталось кислотными ливнями.
набери, набери, набери, набери, набери

в душу закралась грусть — тихо, тревожно, несмело так
в душу опять отчаянье лезет голодной крысою
ленту возьмешь на грудь — черную?.. красную?.. белую?..
просто все то, что видел, словами уже не высказать

гул

Я не хочу быть второй Цветаевой,
Лавры Ахматовой мне не нужны.
Я - поэтесса огня и зарева,
Города, павшего без войны.

Отцветает вишня у калитки,
над полями стелется закат.
Надо мной расшита белой ниткой
черной ночи призрачная гладь.

У ворот стою, вдыхая свежесть.
Не потрачен день — он просто был.
Ясных звезд несказанная